МЕЖДУНАРОДНЫЙ АДВОКАТСКИЙ ЗАПРОС
МЕЖДУНАРОДНЫЙ АДВОКАТСКИЙ ЗАПРОС
Васяев Александр Александрович
канд. юрид. наук, доц., доц. кафедры «Уголовно-правовые дисциплины» Московского экономического института, докторант кафедры «Адвокатура» Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА),
РФ, г. Москва
Статья 6.1 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» наделяет адвоката правом запрашивать необходимые для оказания квалифицированной юридической помощи сведения в виде справок, характеристик и иных документов. Под действие данной нормы подпадают также форма и содержание адвокатского запроса, определяется порядок его исполнения, обусловливается круг адресатов, назначается ориентировочный перечень документов, истребуемых посредством него. Кроме того, данная статья содержит отсылочную норму, определяющую ответственность за неправомерный отказ в предоставлении сведений, запрашиваемых путем направления адвокатского запроса.
В развитие данной нормы Приказом Министерства юстиции РФ «Об утверждении требований к форме, порядку оформления и направления адвокатского запроса» от 14 декабря 2016 г. № 288 утверждены соответствующие требования к содержанию и форме адвокатского запроса.
Кодекс РФ об административных правонарушениях предусматривает в ст. 5.39 ответственность за неправомерный отказ в предоставлении информации, а также несвоевременное ее предоставление либо предоставление заведомо недостоверной информации.
Адвокатский запрос потенциально является одной из самых действенных мер адвокатского реагирования при оказании квалифицированной юридической помощи. Тем не менее следует признать, что данная мера адвокатского реагирования, во-первых, недостаточно (хотя и подробно) регламентирована законодательством, во-вторых, мало изучена на теоретическом уровне [2, 472 с.].
Одним из актуальных вопросов, связанных с развитием адвокатского запроса в России, является фактическая тождественность института «адвокатского запроса» институту «обращения граждан». Согласно ч. 1 ст. 2 Федерального закона «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» от 02.05.2006 № 59-ФЗ все граждане (а не только адвокаты) имеют право обращаться лично, а равно направлять индивидуальные и коллективные обращения в органы государственной власти (местного самоуправления) и любые организации, уполномоченные на осуществление публично значимых функций, и к их должностным лицам.
Упомянутая выше статья 5.39 КоАП РФ распространяется в равной мере и на адвокатские запросы, и на обращения граждан.
Сроки направления ответа адвокату на адвокатский запрос и гражданину на его обращение также идентичны.
При сопоставлении ст. 6.1 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» с положениями норм ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан РФ» выявляется, что перечень документов, предоставляемых по адвокатскому запросу, ограничен законом, по сравнению с перечнем документов, предоставляемых гражданину на основании его обращения.
В соответствии с отсылочной нормой ч. 6 ст. 6.1. ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», если предмет адвокатского запроса составляет сведения, в отношении которых соответствующим законодательством установлен особый порядок их предоставления, то в отношении адвокатского запроса будут применяться не положения закона об адвокатуре, а положения законодательства, регулирующего предоставление соответствующей категории сведений. На практике это означает, что статус адвокатского запроса не дает возможности получения каких-либо привилегий в отношении получения информации, которая не является общедоступной, что, безусловно, ограничивает действие конституционной гарантии гражданам страны на получение квалифицированной юридической помощи.
Более того, гражданин, обращающийся за предоставлением информации в предусмотренном Федеральным законом № 59-ФЗ порядке, не связан в отличие от адвоката, направляющего запрос, установленными Министерством юстиции РФ требованиями к его форме, процедуре оформления и направления, нарушение которых согласно пп. 2 п. 4 статьи 6.1. ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» является основанием для отказа в предоставлении сведений по адвокатскому запросу.
Требования ст. 7 Федерального закона № 59-ФЗ к обращению гражданина менее строги, что делает институт обращения граждан более предсказуемым в реализации, нежели институт адвокатского запроса. С одной стороны, максимальная приближенность разработчиков ведомственных нормативных правовых актов к предмету правового регулирования обеспечивает его максимальную индивидуализацию и конкретность правовых предписаний, с другой стороны – излишняя детализация актов ведомственного правотворчества часто, выражаясь словами английского философа Уильяма Оккама, «умножает сущности без необходимости» [3, 223 с].
Следует признать позицию законодателя, чрезмерно регламентирующего форму и содержание адвокатского запроса не допустимой. Запросы следователя, дознавателя, прокурора, суда, нотариуса и других участников процессуальной деятельности не подвергаются чрезмерной регламентации. Однако только в отношении запроса адвоката создаются искусственные препятствия для его реализации. По нашему мнению, это делается из-за того, что государство в лице органов государственной власти преднамеренно ограничивает профессиональные права адвокатов [1, С. 299-305].
Адвокатская тайна при направлении адвокатского запроса подвергается существенной «эрозии» – Приказ Минюста России от 14.12.2016 № 288 требует указывать в тексте адвокатского запроса фамилию, имя, отчество доверителя или его наименование, если доверителем является юридическое лицо, а также реквизиты заключенного соглашения об оказании юридической помощи и др.
Но среди выше выявленных проблем действия института адвокатского запроса в России следует выделить ключевую, а именно – отсутствие как теоретических и прикладных разработок, так и законодательной регламентации действия международного адвокатского запроса, что не только ограничивает адвокатов в оказании ими квалифицированной юридической помощи, но и по отдельной категории дел, имеющих межгосударственный характер, делает адвокатский запрос не рабочей мерой адвокатского реагирования.
Национальные правопорядки иностранных государств, согласно проведенному исследованию, не выделяют международный адвокатский запрос как отдельный институт адвокатуры и также не регламентируют его действие.
Анализ рабочих двухсторонних и многосторонних международных соглашений о взаимной правовой помощи, заключенных Российской Федерацией с иностранными государствами, не выявил сколько-нибудь регламентированного порядка действия международного адвокатского запроса.
Так, Европейская Конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 20 апреля 1959 г., ратифицированная Россией 25 октября 1999 г., в своем тексте не упоминает адвокатуру в качестве субъекта договорных отношений о взаимной правовой помощи, выделяя от России следующие органы, которые имеют право вступать во взаимоотношения с иностранными организациями: «Верховный Суд Российской Федерации – по вопросам судебной деятельности Верховного Суда Российской Федерации; Министерство юстиции Российской Федерации – по вопросам, связанным с работой других судов; Министерство внутренних дел Российской Федерации – в отношении поручений, не требующих санкции судьи или прокурора, связанных с проведением дознания и предварительного следствия по делам о преступлениях, отнесенных к компетенции органов внутренних дел Российской Федерации; Федеральная служба безопасности Российской Федерации – в отношении поручений, не требующих санкции судьи или прокурора, связанных с проведением дознания и предварительного следствия по делам о преступлениях, отнесенных к компетенции органов федеральной службы безопасности; Генеральная прокуратура Российской Федерации – во всех остальных случаях проведения дознания и предварительного следствия».
Гаагская конвенция о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским или торговым делам от 15 ноября 1965 г., ратифицированная Россией 1 мая 2001 г., выделяет адвокатуру в качестве органов, компетентных, согласно законодательству Российской Федерации, обращаться с запросом о правовой помощи. Следует отметить при этом, что, во-первых, действие данной Конвенции распространяется только на гражданские и торговые дела, что исключает ее использование в уголовном процессе, а также при рассмотрении административных, трудовых и других споров, не относящихся к категории гражданских и торговых дел. Во-вторых, ст. 2 Конвенции предполагает принятие и рассмотрение запросов о вручении документов через назначенный государством центральный орган. В России таковым является Министерство юстиции РФ. Таким образом, в случае реализации адвокатом своего права, предоставленного Конвенцией, о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским или торговым делам последнему следует обращаться непосредственно в Министерство юстиции России (Официальное обращение автора статьи в Министерство юстиции России, с просьбой сообщить количество поданных адвокатами международных запросов, для организации их исполнения, осталось не рассмотренным) для организации исполнения адвокатского запроса. В-третьих, в анализируемой Конвенции не только не прописаны технические стандарты реализации адвокатского запроса, но и не учтен срок исполнения запроса, ответственность компетентных органов в случае неисполнения запроса и многое другое. В-четвертых, анализируемая конструкция реализации права адвоката на запрос осуществима только через государственный орган власти, что порождает профанацию подобной адвокатской помощи, поскольку адвокат во многих случаях оказания юридической помощи противостоит органам государственной власти. Конечно же, при подобной реализации адвокатом своих прав создается риск раскрытия адвокатской тайны перед неопределенным кругом лиц, участвующих в процедуре исполнения адвокатского запроса.
На уровне Содружества Независимых Государств (СНГ) вопрос включения адвокатов в систему межгосударственного обмена информацией также не разрешен. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г., ратифицированная Россией 10 декабря 1994 г., в сферу своего действия адвокатов также не вводит, выделяя со стороны России следующие органы, которые имеют право вести взаимоотношения с иностранными организациями: «Сношения по вопросам выдачи и уголовного преследования осуществляются генеральными прокурорами (прокурорами) Договаривающихся Сторон. Сношения по вопросам исполнения процессуальных и иных действий, требующих санкции прокурора (суда), осуществляются органами прокуратуры в порядке, установленном генеральными прокурорами (прокурорами) Договаривающихся Сторон» (ст. 80 Конвенции)».
Таким образом, изучение рабочих международных двухсторонних и многосторонних соглашений о взаимной правовой помощи, заключенных Российской Федерацией с иностранными государствами, свидетельствует о том, что адвокатура не включена ни в одни межгосударственные отношения по оказанию взаимной правовой помощи в качестве полноправного и самостоятельного субъекта этих взаимоотношений.
На основании вышеизложенного, во-первых, следует отметить острую теоретическую и прикладную необходимость создания надежной системы получения адвокатом юридически значимой информации от органов государственной власти (местного самоуправления) и иных субъектов права иностранных государств, в том числе и у физических лиц, на основе правовых норм с целью использования их для защиты прав, свобод и законных интересов физических и юридических лиц. В связи с этим представляется необходимой не только корректировка положений российского законодательства об адвокатском запросе, но и разработка международного договора о международном адвокатском запросе, который предусматривал бы прямое взаимодействие адвокатов и органов государственной власти различных государств, негосударственных организаций, иностранных физических лиц.
Во-вторых, при бездействии и незаинтересованности компетентных органов власти России по урегулированию действия международного адвокатского запроса, а также не признанию адвокатуры в качестве самостоятельного субъекта межгосударственных отношений в области взаимной правовой помощи следует рекомендовать Федеральной палате адвокатом РФ начать разработку двухсторонних и многосторонних соглашений с иностранными государствами об организации законной процедуры помощи в исполнении международных адвокатских запросов. Эта тенденция развития межгосударственных отношений, когда один национальный орган договаривается с другим иностранным органом на основе соглашений о сотрудничестве, в настоящее время возобладала. Представляется, что данный вопрос следует начать с разработки соглашений между федеральными палатами адвокатов (их аналогами) в странах СНГ, после чего продолжить данный процесс со странами Европейского Союза, БРИКС и др. Для этого предлагается начать процедуру согласования модельного закона в рамках стран СНГ, завершив ее унификацией норм права, регулирующих взаимодействие адвокатов с иностранными государственными, негосударственными организациями и физическими лицами в области получения запрашиваемой информации посредством международного адвокатского запроса. Предлагается установить сокращенные сроки ответов на обращения по каналам образуемой системы взаимоотношений, унифицированную форму запроса и другое.
Оговоримся, что срок исполнения не только адвокатского, но и любого другого международного запроса – это самая существенная часть межгосударственных отношений по взаимодействию. На сегодняшний день срок исполнения запроса не прописан ни в одном международном соглашении, а на практике это срок может варьироваться от 2 месяцев до 1,5 лет (по нашим наблюдениям), что делает институт международного запроса малоэффективной правовой процедурой.
Безусловно, подобные межгосударственные соглашения не только будут способствовать функционированию института международного адвокатского запроса, но и объединит тем самым мировое адвокатское сообщество между собой, создаст институт оказания правозащитного взаимодействия на основе соглашений о сотрудничестве адвокатов, повысит авторитет адвокатуры России, показавшей свою дееспособность в реализации гарантий профессиональных прав адвокатов.
В-третьих, следует внести изменения в ч. 1 ст. 453 УПК следующим образом: «При необходимости производства на территории иностранного государства допроса, осмотра, выемки, обыска, судебной экспертизы или иных процессуальных действий, предусмотренных настоящим Кодексом, а также при истребовании доказательств суд, прокурор, следователь, руководитель следственного органа, дознаватель, адвокат-защитник, адвокат-представитель потерпевшего (гражданского истца, частного обвинителя) вносит запрос об их производстве компетентным органом или должностным лицом иностранного государства или иным субъектом права иностранного государства в соответствии с международным договором Российской Федерации, имеющим обязательную юридическую силу актом международной организации, членом которой является Российская Федерация, или на основе принципа взаимности».
Статью 454 УПК РФ изложить в следующей редакции: «Запрос о производстве процессуальных действий, или об истребовании доказательств составляется в письменном виде, подписывается лицом, его направляющим, удостоверяется печатью соответствующего органа и должен содержать:
1) наименование лица, от которого исходит запрос;
2) наименование органа, в адрес которого направляется запрос;
3) наименование уголовного дела и характер запроса;
4) данные о лицах, в отношении которых направляется запрос, включая данные о дате и месте их рождения, гражданстве, роде занятий, месте жительства или месте пребывания, а для юридических лиц – их наименование и местонахождения;
5) изложение подлежащих выяснению обстоятельств, а также перечень запрашиваемых документов, вещественных и других доказательств;
6) сведения о фактических обстоятельствах предполагаемого преступления, его квалификация, текст соответствующей статьи Уголовного кодекса Российской Федерации, а при необходимости также сведения о размере вреда, причиненного данным преступлением».
В-четвертых, следует признать недопустимым положение ч. 1 ст. 6.1 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», согласно которому посредством адвокатского запроса истребуются только справки, характеристики и иные документы, при этом необходимая информация запрашивается только у юридических лиц. Физические лица не указаны в качестве адресатов запроса в норме анализируемой статьи. Данное положение ограничивает права адвокатов на получение необходимого объема информации для реализации конституционной гарантии гражданам страны на квалифицированную юридическую помощь. Следует отметить, что на практике адвокат получает посредством своего запроса сведения в объеме большем, чем справки, характеристики и иные документы, при этом получает ее и у физических, и у юридических лиц. Ввиду этого следует изменить положения ч. 1 ст. 6.1 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» следующим образом: «Адвокат вправе направлять в органы государственной власти, органы местного самоуправления, общественные объединения и иные организации, а также физическим лицам в порядке, установленном настоящим Федеральным законом, официальное обращение о предоставлении любых сведений, необходимых для оказания квалифицированной юридической помощи (далее – адвокатский запрос)».
В-пятых, ввиду отсутствия на сегодняшний день какой-либо правовой регламентации действия международного адвокатского запроса и отсутствия формально-юридических препятствий для обращения за информацией в иностранные государственные, негосударственные организации и физическим лицам следует рекомендовать адвокатам при возникновении необходимости направлять международные адвокатские запросы с соблюдением требований к их оформлению и содержанию, непосредственно адресату запроса, минуя промежуточные компетентные национальные государственные органы.
Оказывая юридическую помощь в качестве адвоката, автор статьи направлял международные адвокатские запросы иностранным правительственным и неправительственным организациям об истребовании необходимой для осуществления защиты информации. Во всех случаях автору статьи приходили (в течении 3 месяцев) ответы о рассмотрении направленного международного адвокатского запроса. При этом, в одних случаях запрос удовлетворялся в полном объеме и запрашиваемая информация представлялась, в других случаях в удовлетворении запрашиваемой информации отказывалось по причине содержания в ней коммерческой и банковской тайны. В иных случаях запрашиваемая информация не предоставлялась по причине отсутствия у адресата таковой.
Практика реализации международного адвокатского запроса, таким образом, показала свою эффективность при оказании квалифицированной юридической помощи, при этом все полученные посредством такого запроса сведения использовалась в защите прав, свобод и законных интересов физических и юридических лиц.
Список литературы:
- Васяев А. А., Калинкина Л. Д. Является ли профанацией участие адвоката в уголовном процессе? // Актуальные проблемы российского права. - 2009. - № 2 (11). - С. 299-305.
- Васяев А. А. Теория исследования доказательств в российском уголовном процессе: монография / А. А. Васяев. - М. : Юрлитинформ, 2016. - 472 с.
- Уильям Оккам. Избранное / Уильям Оккам ; пер. с лат. А. В. Апполонова и М. А. Гарнцева ; под общ. ред. А. В. Апполонова. - Изд-е 3-е, испр. - Москва : URSS : ЛЕНАНД, 223 с.