ПРАГМАТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ КОНЦЕПТУАЛЬНОЙ МИЛИТАРНОЙ МЕТАФОРЫ В АМЕРИКАНСКОМ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
ПРАГМАТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ КОНЦЕПТУАЛЬНОЙ МИЛИТАРНОЙ МЕТАФОРЫ В АМЕРИКАНСКОМ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
Дубенец Нина Борисовна
аспирант, ФГБОУ ВО «Астраханский государственный университет»,
РФ, г. Астрахань
PRAGMATIC POTENTIAL OF CONCEPTUAL MILITARY METAPHOR IN THE AMERICAN FOREIGN POLICY DISCOURSE
Nina Dubenets
Post-graduate student, Astrakhan State University,
Astrakhan
АННОТАЦИЯ
Статья посвящена исследованию создания прагматического эффекта за счет использования милитарной метафоры во внешнеполитическом дискурсе США. Автор статьи делает вывод, что милитарная метафора является не просто средством выразительности в тексте, а выполняет важную роль в конструировании метафорического образа США и их политических оппонентов.
ABSTRACT
The article considers the pragmatic effect of military metaphor in the US foreign policy discourse. It’s argued that military metaphor isn’t only a means of expressiveness in the text, but it also functions as a way of metaphorical modelling of the image of the USA and their political opponents.
Ключевые слова: милитарная метафора, внешнеполитический дискурс, фрейм, прагматика.
Keywords: military metaphor, foreign policy discourse, frame, pragmatics.
Раньше метафора рассматривалась как средство выразительности речи, теперь это не просто стилистический прием, а способ достижения определенных интенций говорящего. Метафорология как направление в когнитивной лингвистике возникло в США благодаря ученым-когнитивистам Дж. Лакоффу, Р. Лангакеру, Л. Талми, Ч. Филлмору и др. Дж. Лакофф первым заметил взаимосвязь лингвистических метафор с человеческим сознанием. По мнению исследователя, «Наша обыденная понятийная система, с точки зрения того, как мы мыслим и действуем, суть метафорическая по своей природе» [3, с. 126].
Милитарные метафоры распространены в политическом дискурсе многих стран, а сфера-источник «Война» относится к наиболее частотным исходным понятийным областям, задействованным в метафорическом конструировании мира политики [1, с. 29]. Милитарные метафоры являются одним из наиболее древних и значимых средств концептуализации внутреннего мира человека. Использование подобных метафор создает атмосферу напряжения и тревожности, активизирует адресата, побуждает к борьбе [2, с. 57].
В процессе анализа нами были отмечены следующие фреймы, структурирующие милитарную метафору в американском внешнеполитическом дискурсе.
1. Фрейм «Участники военных действий»
Субъект, участник военных действий представлен лексемами enemy, adversary для обозначения политических оппонентов.
(1) If you ask me who our enemy is, I can say for sure Russia comes first on the list.
(2) I think it’s important for not only the American people but the whole world, especially our adversaries, to know that we will achieve this in a way that’s deeply consistent with the American tradition and keeps us all safe here at home.
Лексемы «enemy» «adversaries» передают идею «враждебности» «чуждости», придавая высказыванию особую тональность напряженности, свойственную конфликтному дискурсу.
2. Фрейм «Военные действия».
Неугодные США страны часто предстают в образе агрессивных захватчиков (invaders), которые атакуют другие страны (attack), присваивают чужие территории (occupy), совершают набеги (make forays):
(3) The principle here is the same, that you have Russia invading and occupying territory. In the case of Crimea, it has also claimed to annex that territory. So we view these the same way: don’t recognize any of that and will not recognize any of that.
(4) The high north is so – it’s important because so much more is happening there than ever before, and we’re seeing both China and Russia making a lot more forays through ships, submarines, as well as overflying boundaries.
Достаточно востребована в американском внешнеполитическом дискурсе милитарная метафора «undermine»/ «подорвать доверие, ослабить»:
(5) We will continue to talk with them about how this undermines any hope of improving relations not just with the United States, but it’s pretty evident that they are taking similar tactics into electoral processes throughout Europe, and so they’re really undermining any hope for improved relations with many European countries as well.
В примере (5) посредством милитарной метафоры «undermine» («undermine any hope of improving relations») отправитель сообщения метафорически создает образ России – государства, отличающегося враждебной политикой по отношению к другим акторам на мировой арене. Прагматика дискурса американского дипломата выражается в стремлении сделать Россию изгоем, что призвано негативно повлиять на экономические и дипломатические отношения России с европейскими странами и, как результат, устранить «сильного» конкурента на международной политической арене.
3. Фрейм «Способы ведения боя»
Данный фрейм представлен наиболее тиражированными метафорами в политическом дискурсе: «strategy» и «tactic». Термины «стратегия» и «тактика» изначально появились в военном дискурсе, постепенно расширяя сферу своего употребления в других типах дискурса. Стратегия представляет собой высший уровень военного искусства, охватывающий вопросы подготовки к войне, в тот время как тактика определяется как способы подготовки и ведения боя [4].
(6) We can see really terrible harm to all the downstream communities in the Mekong region, even while serving perhaps the strategic interests of China.
Использование милитарной метафоры «strategic interests»/ «стратегические интересы» в данном примере способствует дискурсивной репрезентации Китая как страны, использующей силу для продвижения своих собственных экономических выгод в ущерб других стран.
(7) Obviously, the interference in the election is one of those. And these are not new tactics on the part of the Russian Government directed not only at us but at others.
Масштаб совершенного Россией противоправного действия, нарушающего нормы международного права (а именно вмешательство в выборы) определяется количеством пострадавших от действий российской стороны. Так, дипломат акцентирует внимание, что Россия использует тактику вмешательства во внутренние политические процессы не только США, но и других стран «these are not new tactics, directed not only at us but at others», закрепляя за Россией негативный образ агрессивного государства, осуществляющий тотальный контроль на мировой арене.
4. Фрейм «Военное обмундирование».
Метафоризации могут также подвергаться лексемы, обозначающие военное обмундирование благодаря прямым ассоциациям с войной, как в следующих примерах:
(8) They want freedom. They want independence. They don’t want to be under the jackboot of the Islamic Republic of Iran.
Лексема «jackboot»/«сапог с голенищем» («a long boot that covers the leg up to the knee, especially as worn by Nazis») этимологически означает «сапог, который носили германские войска Sturmabteilung, а затем и полевые войска вермахта и Waffen в составе немецкой формы Второй мировой войны» [7]. В современном английском языке метафора «under a jackboot» используется как синоним тоталитаризма и ассоциируется с применением насилия, грубой силы и различными притеснениями. Согласно определению словаря Collins Cobuild данное выражение означает «if a country or group of people is under the jackboot, they are suffering because the government is cruel and undemocratic, brutally bullying or authoritarian» [6]. Таким образом, словосочетание «to be under the jackboot of the Islamic Republic of Iran» актуализирует имплицитное обвинение в адрес Ирана в нарушении прав своих граждан и применении военной силы против мирного населения. Для достижения дополнительного персуазивного эффекта отправитель сообщения также прибегает к использованию параллельных конструкций («They want freedom. They want independence») и антитезе («freedom»/ «be under the jackboot»).
(9) There’s simply no denying that Russia, by shielding its Syrian ally, has breached its commitments to the US as a framework guarantor of the destruction of Syria’s chemical weapons stockpiles.
Милитарная метафора «shield»/ «щит», «прикрывать», «защищать» объективирует обвинение в пособничестве преступным действиям Сирийской стороны. Отправителю сообщения удается достичь дополнительного персуазивного эффекта благодаря созданию яркого образа в сознании реципиента, поскольку щит ассоциируется с чувством безопасности и силы.
Для создания положительного, привлекательного образа США и своих единомышленников представители американской стороны нередко прибегают к использованию милитарной метафоры с мелиоративной функцией:
(10) If you undermine that pressure, if you undermine the confidence that the Gulf States have that the United States will be a partner for peace in the Middle East.
В данном примере адресант подчеркивает миротворческую миссию США в урегулировании конфликта на Среднем Востоке, позиционируя свою страну с положительной стороны.
(11) We will continue to partner with the government and the people of Bangladesh to fight this pandemic, while tangibly demonstrating our gratitude to those heroes on the front lines who are working to keep us safe and healthy.
(12) Doing so would only add to the Kingdom’s tremendous progress in promoting regional peace and prosperity on many fronts.
В примерах (11) и (12) отправитель сообщения метафорически позиционирует США и их союзников в качестве отважных воинов-героев, сражающихся на передовой с опасной инфекцией. Милитарные метафоры «heroes», «front line», «on many fronts» способствуют выдвижению идеи о лидирующей роли США в противостоянии мировым угрозам. Нередко США предстают не только в образе воина-освободителя в борьбе с «вселенским злом», но и победителя, как в следующем высказывании:
(13) This month will also commemorate the 1944 Warsaw uprising against Nazi occupation, and we mark 40 years, 40 years of the birth of Solidarity. All great victories for freedom.
Лексемы: «commemorate», «mark», «solidarity», «victories for freedom» придают речи дипломата особую официальность и торжественность.
Посредством метафор с семантикой «военные действия» создается образ США как убежденного противника нарушения прав и свобод граждан во всем мире и борца за продвижение демократических ценностей в других странах. По нашим наблюдениям наиболее тиражированными метафорами, представленными фреймом «Военные действия» в американском внешнеполитическом дискурсе являются следующие языковые единицы: fight, struggle, counter, combat, defeat, deter, push back, resist, battle, uprising, constrain. Проиллюстрируем следующими примерами:
(14) Rule of law, combating corruption, fighting against sectarianism – these are all things that are absolutely in Iraq’s own interests.
(15) Today we reaffirmed our mutual commitment to countering Iranian malign activity.
Итак, подведем итоги. Как видно из приведенных примеров, с точки зрения прагматической установки в американском внешнеполитическом дискурсе для репрезентации круга «чужих» используется преимущественно милитарная метафора с пейоративной функцией. Но можно также встретить и примеры милитарной метафоры с мелиоративной функцией для метафорического моделирования круга «своих». Востребованность милитарной метафоры объясняется, на наш взгляд, агональностью внешнеполитической доктрины США, которой придерживаются американцы на протяжении многих лет, метафорически позиционируя свою страну как лидера в борьбе с мировыми угрозами.
Список литературы:
- Будаев Э.В. Военная метафорика в дискурсе СМИ// Acta Linguistica Sofia, 2008. Vol.2. №1. С.29-36.
- Кондратьева О.Н. Милитарная метафора и ее роль в концептуализации внутреннего мира человека (на материале литературы Древней Руси)- Вестник Военного университете. 2011. №2 (26). С.54-57.
- Лакофф Дж. Метафоры, которыми мы живем / Дж. Лакофф. М. Джонсон. – М.: Едиториал УРСС, 2004. -155 с.
- Словарь военных терминов. – Режим доступа: http://rus-military-terms-dict.slovaronline.com. (дата обращения: 05.04.2021).
- Официальный сайт Государственного Департамента США. – Режим доступа: http://state.gov.com. (дата обращения 14.03.2021).
- Collins English Dictionary. – Режим доступа: https://collinsdictionary.com. (дата обращения 08.04.2021).
- Электронный ресурс: https://wikichi.ru. (дата обращения 16.03.2021).