УСАДЬБА СУХАНОВО В СУДЬБЕ КНЯЗЯ П.М. ВОЛКОНСКОГО.

УСАДЬБА СУХАНОВО В СУДЬБЕ КНЯЗЯ П.М. ВОЛКОНСКОГО

Беспалая Елена Васильевна

независимый исследователь,

РФ, г. Москва

SUKHANOVO ESTATE IN THE FATE OF PRINCE P.M. VOLKONSKY

Bespalaya Elena Vasilievna

independent researcher,

Russia, Moscow

АННОТАЦИЯ

В статье на основе анализа историко-литературных источников исследуются факты биографии видного государственного деятеля эпохи Александра I и Николая I князя П.М. Волконского в контексте истории усадьбы Суханово. Рассматривая свое подмосковное имение как место основного проживания, уроженец Петербурга князь Волконский приступил в 1824 году к реализации масштабных проектов по его благоустройству. Однако реализовать свои планы князю не довелось в связи со вступлением на новую должность министра Императорского двора и уделов. «Памятные знаки» военной и государственной деятельности П.М. Волконского, перешедшие со временем на хранение в усадьбу, превратили Суханово в «живой музей» семьи Волконских.

ABSTRACT

Based on the analysis of historical and literary sources, the article investigates the facts of the biography of the eminent statesman of the era of Alexander I and Nicholas I, Prince P.M. Volkonsky in the context of the history of the Sukhanovo estate. Considering his estate near Moscow as the place of his main residence, Prince Volkonsky, a native of St. Petersburg citizen, in 1824 began to implement large projects for its improvement. However, the prince did not have a chance to realize his plans due to his new position as Minister of the Imperial Court and appanages. «Commemorative signs» of the military and state activities of P.M. Volkonsky, which eventually moved to the estate for storage, turned Sukhanovo into a «living museum» of the Volkonsky family.

Ключевые слова: князь П.М. Волконский, усадьба Суханово, император Александр I, императрица Елизавета Алексеевна, Таганрог.

Keywords: Prince P.M. Volkonsky, Sukhanovo estate, Emperor Alexander I, Empress Elizaveta Alekseevna, Taganrog.

В известной переписке М.А. Волковой и В.И. Ланской, ставшей одним из источников романа Л.Н. Толстого «Война и мир», есть датированные 26 августа 1816 года строки: «Его Величество посещает окрестности Москвы: был у Троицы, в Воскресенском, в Коломенском, в Царицыне; в Суханове изволил обедать у кн<ягини> Волконской…» [1, с. 195]. Упомянутый в письме визит императора не случайно пришелся на лето 1816 года. Это было первое после завершения наполеоновских войн посещение Александром I первопрестольной столицы и ее окрестностей. К этому времени в дворянских усадьбах шло восстановление разрушенных строений, перестраивались существующие, ставились памятники и храмы. Не избежала этой участи и усадьба Суханово, владелицей которой была княгиня Е.А. Волконская, урожденная Мельгунова.

Свиту императора возглавлял начальник Главного штаба Е.И.В. князь П.М. Волконский, который приходился хозяйке усадьбы племянником по мужу, посему его визит в Суханово носил личный характер. Приглашение Александра I в имение Волконских, вероятно, последовало от князя, когда обсуждался маршрут поездки с императором. Посещение усадьбы позволяло князю не только навестить тетушку Екатерину Алексеевну, но и почтить память родного дяди, генерал-лейтенанта князя Д.П. Волконского, умершего от военных ран осенью 1812 года. В честь генерала стараниями вдовы на территории усадьбы была воздвигнута церковь Св. Дмитрия Ростовского.

Обустроенное имение предстало во всей своей красе, когда гости посетили беседку «Храм Венеры» - архитектурное украшение усадьбы, со стороны которого открывался прекрасный вид на пруд и парк. Вероятно тогда же в парке около родника у пруда была установлена выполненная по заказу князя Волконского чугунная статуя «Девушка с разбитым кувшином», копия известной работы П.П. Соколова. Местонахождение статуи на сохранившемся плане Суханово 1816 г. было обозначено не номером, а квадратиком, к которому подводила тропинка, «идущая мимо круглой беседки» [2, с.126]. Похоже, план усадьбы был составлен по распоряжению князя офицерами Военно-топографического депо Главного штаба. Возможно, что в это же время в память о войне 1812 года по инициативе генерала Волконского были установлены 8 пушек перед господским домом [2, с.63].

Но главным объектом интереса именитых гостей могла быть новая церковь, воздвигнутая тремя годами ранее на отдаленной территории усадьбы. Церковь представляла собой оригинальную архитектурную композицию, возведенную по проекту Д. Жилярди. В храме «четыре пилона, чередующиеся с парными колоннами» образовывали круглый зал, под которым был склеп. Вход в него вела лестница, где была установлена чугунная решетка с фамильным гербом и девизом «In Deo spes mea» - «На Бога уповаю» [2, с. 141-142]. В склепе находилась могила генерала Д.П. Волконского, который еще при жизни проявляя заботу о молодом князе Петре, перевел его в л.-гв. Семеновский полк. Шефом этого полка в 1796 г. был назначен цесаревич Александр Павлович, что способствовало сближению князя Волконского с будущим императором Российской империи Александром I.

Князь Волконский любил имение Суханово, хозяйка которого видела в племяннике своего наследника. Однако навещать усадьбу с годами становилось сложнее, поскольку в служебные обязанности князя входило сопровождение Александра I во всех поездках. Князь Петр при этом не имел возможности видеть свою семью. Все это породило в уроженце Петербурга П.М. Волконском желание связать свое будущее с Суханово. О своей мечте поселиться в этом дивном уголке Подмосковья князь делился с дежурным генералом Главного штаба А.А. Закревским, своим ближайшим сослуживцем, с которым долгие годы вел переписку. Об этом свидетельствуют и письма братьев Булгаковых – К.Я. Булгакова, петербургского почт-директора, и А.Я. Булгакова, чиновника Московского архива коллегии иностранных дел.

Так, впервые Суханово упоминается в письме от 24 октября 1818 года на имя Арсения Андреевича Закревского. Князь Волконский, произведенный годом ранее в генералы от инфантерии, находился в это время в Ахене, где проходил первый международный конгресс Священного союза. Сетуя на здешнюю скуку, автор письма сообщал своему адресату, что ему предстоит поездка по городам Европы и что «уже наскучило разъезжать, пора бы в Суханово» [3, с. 7]. Примечательно, что в Ахене по заказу князя художником Дж. Доу был создан его портрет, который позже украсил «красную гостиную» в Суханове, ныне хранящийся в музее-заповеднике «Гатчина».

В течение двух последующих лет император со свитой во главе с П.М. Волконским находился в постоянных разъездах. В начале июля 1820 г. Александр I вновь в сопровождении князя отправился в далёкий путь. Оказавшись вскоре в Твери, Петр Михайлович по окончании смотра войск направил 15 июля письмо Закревскому в Петербург. В письме он сообщал, что на следующий день поутру царь направляется в Москву, и признавался другу, что не знает «как попасть в Суханово», добавив при этом, что ему «больно будет не быть там» [3, с. 14].

Из Москвы Александр I вместе с П.М. Волконским проследовал в Троппау, где в октябре начал работу второй международный конгресс, который затем продолжил свою работу в Лайбахе. Все это время князь направлял дежурному генералу Закревскому служебную информацию, но при этом касался и личных дел. В письме из Лайбаха от 30 января 1821 года начальник Главного штаба, известив друга о своем нездоровье, с горечью сообщал, что при обращении к царю с вопросом о приеме «внутренней стражи офицеров в госпитали», тот пригрозил отправить князя и военного министра под суд. «Пора, пора в Суханово, - писал он, попросив при этом своего конфидента не сообщать содержание письма никому, - право без того в самом деле, того и гляди, что попадешь безвинно, под суд…» [3, с. 44].

По завершении работы конгресса император со свитой прибыл в Царское Село в конце мая 1821 года. Уставший «от дороги и от смотров гвардии», князь Петр надеялся заняться своими делами. Однако перерыв в поездках был недолгим. В сентябре он уже принимал участие в смотре войск в Белоруссии. По возвращении в Царское Село в письме от 10 октября князь сообщал Закревскому, находившемуся в это время в Москве, что сожалеет о том, что обстоятельства не позволили другу побывать в Суханове, весть о котором, как писал Петр Михайлович, для него была приятна. Князь высказал мысль о том, что пора ему там «переселиться, также для поправления здоровья, которое ежедневно ослабевает от сидячей жизни и множества бумаг <…> не знаю что и делать иначе, как ехать, как можно скорее в Суханово» [3, с. 68-69].

В начале августа 1822 г. Александр Павлович в сопровождении свиты вновь покинул страну на длительное время, прибыв в октябре в Верону на четвертый международный конгресс. Для императора «было приготовлено помещение в великолепном замке маркиза ди-Каносса» [4, с. 256]. В этом же «замке вместе с государем» разместился и П.М. Волконский, которого восхищали город и местные красоты, но огорчали аудиторские дела и смета военного ведомства на 1823 год, расходы которой требовалось сократить. «Недовольный пререканиями» военного и финансового ведомств, Александр I поручил заняться сметой графу А.А. Аракчееву, которому удалось значительно сократить военные расходы [4, с. 272]. Это привело к отставке военного министра П.И. Меллер-Закомельского и министра финансов Д.А. Гурьева.

Князь Волконский остался при своей должности, но вынужден был выслушать обидное замечание царя, что побудило его обратиться к императору с прошением об увольнении в отпуск. Ответ Александра Павловича последовал 23 апреля 1823 г. В указе Сенату Александр I объявил, что П.М. Волконский увольняется «в отпуск заграницу к минеральным водам до излечения» [5, с. 23]. Обязанности начальника Главного штаба возлагались на генерал-лейтенанта И.И. Дибича. В начале мая 1823 года П.М. Волконский отбыл в Европу. В пути ему оказывали соответствующие его рангу и статусу армейские почести.

В августе князь уже находился в Ахене, где стал принимать «паровые ванны», намереваясь затем поехать в Париж, где планировал продолжить свое лечение. Но отъезд Петра Михайловича, совпавший с отпусками его подчиненных – А.А. Закревского и А.С. Меншикова привел к нежелательным кадровым перестановкам. В Париже 30 августа он получил копию приказа об увольнении Закревского и назначении его генерал-губернатором Великого княжества Финляндского. Позже последовало увольнение и директора Канцелярии начальника Главного штаба А.С. Меншикова.

Кадровые перестановки в Главном штабе были восприняты князем как желание и от него «избавиться». Эту мысль он озвучил в письме от 23 сентября к Закревскому, которому писал: «Я слышал, что у вас неподалеку от Суханова есть поместье, то может быть Бог приведет нас и там съехаться и гулять без торопливости, как то было в Карлсбаде и в Ахене, занимаясь совершенно одним хозяйством и удовольствиями деревенской жизни». В этом же письме Петр Михайлович делился планами: «Между тем я здесь собираю разные планы для садов и различных строений, которыми будем там заниматься, и под старость утешаться своими трудами» [3, с. 80]. Следует заметить, что у князя уже был датируемый 1822 г. проект архитектора А.А. Менеласа по перестройке главного дома усадьбы.

Высоко оценивая работу бывшего начальника, Закревский убеждал его вернуться в Россию, чтобы вновь возглавить Главный штаб. При этом Арсений Андреевич просил в письме от 24 ноября П.М. Волконского: «He забудьте, почтеннейший князь, поделиться со мною планами для садов и разных деревенских строений, коими вы запаслись для Суханова; я может быть не замедлю иметь в них надобность» [3, с. 172].

Пытаясь выяснить причину перевода А.А. Закревского в Финляндию, П.М. Волконский направил запрос И.И. Дибичу. Получив от него ответ, князь с возмущением писал другу в письме от 15 декабря: «Желаю им всем счастья и успехов, лишь бы меня оставили в совершенном покое жить и умереть в Суханове, где кое-как могу проволочить остаток своих дней с друзьями, что всего приятнее на свете, нежели все почести и суеты мирские». В том же письме он сообщил, что «планов для Суханова» у него достаточно заготовлено, и что он может с ними поделиться [3, с. 84-85].

Наконец, в январе 1824 года П.М. Волконский, покинув Париж, прибыл в Петербург, получив незадолго до этого орден Святого Андрея Первозванного и личное письмо от Александра I с высокой оценкой его «примерной службы». Князь был намерен приступить к прежним обязанностям, но император предложил ему возглавить Министерство двора. Петр Михайлович ответил отказом, предпочтя остаться адъютантом императора и руководителем Канцелярии по делам придворных ведений. Официальная отставка создателя Главного штаба П.М. Волконского была неизбежна, она состоялась 6-го апреля 1824 года. Уход князя Волконского из армии вызвал сожаление у ряда крупных военных деятелей, сам же князь воспринял его весьма болезненно.

Е.А. Волконская после ухода племянника с высокой должности приняла решение поддержать его: «по родственному расположению ко мне князя Петра Михайловича поручаю ему вообще все дела мои и все находящиеся во владении моем имения принять в полное его распоряжение и собирать с сих имений доходы» [2, с. 58]. Отныне князь официально становился владельцем Суханово, но при этом обязан был уплачивать тетушке ежегодную ренту. В письме А.А. Закревскому от 17 апреля он сообщал: «Ожидаю теперь окончания дел своих, как по продаже моего имения, так и вступления в управление имения от тетушки; окончив оное формальными актами, буду проситься ехать для принятия имения на месте». Поскольку дела князя службой «не поправились, а напротив того, расстроились до самой высшей степени», он планировал, получив отпуск, уже «в мае быть в Суханове» [3, с. 85].

В письме от 24 мая П.М. Волконский извещал друга в Гельсингфорс о том, что на днях побывал в Царском Селе, чтобы отпроситься в отпуск и, получив его «без всякого замечания», намерен вскоре отправиться с тетушкой в свое имение. В Суханово планировала приехать из Одессы и Софья Григорьевна вместе с дочерью. «Как торопиться некуда, - писал князь, - то буду в Суханове заниматься хозяйством и различными украшениями сего места, дабы под старость хотя пожить весело для себя и для друзей» [3, с. 87].

Так, летом 1824 года для П.М. Волконского наступал новый этап в жизни, когда стало возможным погостить в Суханове. Но еще до прибытия в усадьбу генерал Волконский остановился в Москве, где накануне его навестил А.Я. Булгаков. О своем разговоре чиновник московского архива в письме от 16 июня сообщал брату К.Я. Булгакову, которого князь знал по кампании 1813 г., что князю Петру все начальники, являясь «всякое утро», оказывают «большое уважение» и что он в среду поутру поедет в Суханово: «Дорога очень дурна вам будет». - «Да так-то дурна, что я хочу ехать верхом: это напомнит мне о кампаниях, которые я проходил вместе с вашим братом» [6, с. 440].

Несмотря на плохую дорогу П.М. Волконский отправился в Суханово, где поселился вдали от придворной суеты. Это был период самого длительного пребывания князя в подмосковном имении. Деятельный Петр Михайлович, не терпевший праздной жизни, тотчас окунулся в хозяйственные дела. 25 июня 1824 года он писал Закревскому: «Вчера была неделя как я здесь, любезный друг Арсений Андреевич; живу совершенно как в раю, некуда не тороплюсь, ответственности никакой, делаю что хочу, занимаюсь целый день разными работами по дому, в саду, отделываю дорогу в парке, пишу инструкции управляющим, хожу и верхом езжу весьма много <…> » [3, с. 87-88].

Занимаясь в имении исправлением дорог, князь обратился с просьбой к Закревскому направить в Суханово знающего человека из Финляндии, несмотря на то, что еще в Петербурге заранее узнал, как там делают дороги. Видимо в это же время по его распоряжению началось строительство моста, ведущего через овраг к усыпальнице, под которым проходила проезжая дорога.

Спустя четыре дня новый хозяин усадьбы Суханово в письме другу от 29 июня вновь делился впечатлениями: живу «весьма спокойно и счастливо, как с роду еще не живал». Отсутствовала ответственность, которая так тяготила князя, и торопливость в делах, которую он очень не любил. Сообщая Закревскому о своем нездоровье, князь пояснил, что слишком энергично взялся за работу. «Я почти целый день в ходьбе и движении по хозяйственным делам, кои меня точно так занимают, как бывало казенные». Петр Михайлович сообщал, что ожидал приезда жены, но она не приехала, по его мнению, из-за дурных дорог, которые «ее где-либо задержали» [3, с. 89].

Князь вникал во все дела лично: «сохранившиеся с того времени чертежи обязательно подписаны рукой П.М. Волконского, а на некоторых имеются и более подробные пояснения и указания» [2, с. 62-63]. Имея готовые проекты, он начал реализацию планов с перестройки главного дома и постройки каменой оранжереи по проекту Д. Жилярди. Началось строительство и «храма уединения», проект которого выполнялся в 1824 году одновременно тремя архитекторами – К.В. Росси, В.П. Стасовым и С.Л. Шустовым. Это сооружение должно было представлять собой «продолговатый павильон с дорическими портиками, своеобразная «усадьба в усадьбе»», где намечалось размещение библиотеки, гостиной, спальной и других служебных комнат [2, с. 140].

Большой любитель пеших прогулок и охоты, князь Волконский не любил балы и игры, однако был ценителем театра. И хотя в Суханове отдельного здания для театра не было, «левая колоннада дома служила помещением для театра» [8, с. 359]. Декорации «сухановского театра, возможно, были выполнены итальянцем М. Барбиери, выполнявшим <…> росписи некоторых комнат дома. Известно, что Барбиери (помимо росписей) рисовал декорации для театра Зинаиды Волконской в ее знаменитом доме на Тверской улице в Москве и поэтому мог выполнить аналогичный заказ в Суханове». В усадьбе был свой оркестр крепостной музыки и местный композитор, имя которого осталось неизвестным. «П.М. Волконский имел и собственный хор, который едва ли уступал по уровню оркестру и театру» [2, с. 115-116].

К приезду жены и дочери Петр Михайлович готовил праздник-спектакль. О его подготовке А. Булгаков информировал своего брата в письме от 28 июля. Посетив в Москве князя Н.Г. Волконского, мужа поэтессы З.А. Волконской и родного брата Софьи Григорьевны, московский чиновник сообщал, что Никита Григорьевич был «очень огорчен смертью отца и два дня не одевался». Он ожидал приезда сестры, чтобы затем ехать с нею в Нижний Новгород, которая, как уверял «кто-то» автора письма, «что она уже в Суханове, где муж готовил ей славнейший праздник-сюприз, спектакль, фейерверк» [6, с. 455]. Надо заметить, что К. Булгаков ранее известил брата об уходе из жизни генерал-лейтенанта Г.С. Волконского, отца Софьи Григорьевны. Видимо из-за этого печального события «празднику-сюрпризу» не суждено было состояться.

Осенью П.М. Волконский возвратился в Петербург. Для реализации проектов нужны были материальные средства, которые за долгие годы безупречной службы генерал Волконский не смог накопить, несмотря на высокое положение при дворе. После 1814 года за проявленное усердие в войне с Наполеоном начальнику главного штаба Александра I «союзные государи возымели желание подарить знаменитый замок на Рейне Иоганисберг», но император Российской империи «не изъявил на то своего согласия», а князь Волконский не возразил государю [9, с. 574]. «Пройдя всю Европу и подписав капитуляцию Парижа, Волконский привез домой на память одно-единственное оригинальное блюдечко», которое хранилось в Суханове [2, с. 65]. На этом хрустальном блюдечке «была выгравирована надпись на французском: «Из комнаты, где Наполеон Бонапарт отрекся от престола в 1814 году» [10, с. 29].

В письме от 11 ноября князь известил друга о том, что был принят Александром I, который поручил ему «ехать в Париж послом с поздравлением короля» Карла X, вступившего на престол после кончины Людовика XVIII. Направляя П.М. Волконского к месту назначения, император отметил: «Избрав тебя в посольство, я полагал, что тебе, который два раза вводил в Париж войска с оружием в руках, приятно будет быть там в третий раз мирным послом» [4, с. 334]. Петр Михайловичу была предоставлена возможность увидеть своих сыновей в Париже, проходивших там обучение. Старшего сына Дмитрия он был намерен взять в Петербург «для определения на службу» [3, с. 89-90].

Пребыванием в Париже П.М. Волконский был доволен, поскольку жил с семьей в хорошем доме в соответствии со статусом посла. Знакомых «нашел много и всеми вообще принят хорошо и с уважением». Коронация Карла X, состоявшаяся в Реймсе 29 мая 1825 года, прошла «весьма великолепно». На память об этом событии посол России был удостоен подарком: князю вручили большую жардиньерку Севрского завода, которая позже украсила "красную гостиную" в Суханове. Здесь в Париже князь услышал, что «двор собирается провести зиму в Москве». «Это известие меня утешает, - делился он своими планами с Закревским в письме от 14 июня 1825 года, - потому что могу опять пожить в Суханове и заняться строениями и садами» [3, с. 92].

Покинув Париж 18 июня, П.М. Волконский направился в Россию. Князь вновь в пути услышал, «что Государь намеревается ехать внутрь России». Поскольку Александра I сопровождал во главе свиты генерал-адъютант И.И. Дибич, то Петр Михайлович вознамерился приехать в Суханово. В ответном письме от 22 июля 1825 года Закревский, знавший о любви князя к усадьбе, писал: «если сие сбудется, то таковой случай верно доставит вам удовольствие пожить в Суханове и заняться хозяйственным распоряжением … » [3, с. 181].

Намерение Александра I отправиться на юг России вместе с супругой Елизаветой Алексеевной, было вызвано ухудшением здоровья императрицы. Вскоре об этой поездке стало известно Константину Булгакову, который не замедлил сообщить эту новость «по секрету» своему брату в письме от 10 августа: «с нею поедут к. Петр Михайлович, коего ежеминутно ожидаем» [11, с. 198] и сестра князя фрейлина императрицы княжна Варвара Михайловна.

Не подозревавший о планах монарха П.М. Волконский прибыл в Петербург 11 августа. Вскоре у него состоялся разговор с Александром I, который поручил князю сопровождать больную Елизавету Алексеевну в Таганрог и находиться при ней «во все время там ее пребывания». Не подготовленный к такому повороту событий князь Петр весьма был огорчен, поскольку ему предстояло отправиться «за две тысячи верст, покинуть все семейство и расстроенные дела, жить в уединении почти как в ссылке <…> ». В письме в Гельсингфорс Закревскому от 14 августа Петр Михайлович вновь упомянул о своем проекте съездить и пожить в Суханове во время отсутствия императора: «но не тут-то было, все мои проекты упали как в воду» [3, с. 93].

Как бы ни был удручен князь Волконский, случай был «столь деликатен», что он «почел невозможным отказаться от сего предложения». Сама же Елизавета Алексеевна была довольна «иметь при себе князя П.М. Волконского, умевшего со всеми ладить и весьма покладистого характера» [12, с. 333]. Император Александр выехал из столицы 1 сентября, а 3 сентября Елизавета Алексеевна с небольшой свитой во главе с князем Волконским последовала в Таганрог, куда прибыла 23 сентября. Царственные супруги зажили в городе уединенной жизнью. Здоровье императрицы стало улучшаться.

П.М. Волконскому, оказавшемуся неожиданно для себя в Таганроге, стоило больших трудов смириться с этим. Он вернулся к своим прежним обязанностям. В письме от 8 октября князь писал Закревскому о жизни в Таганроге: «Скука смертельная, одна отрада, в ясные дни хожу на охоту» [3, с. 95]. Елизавету Алексеевну и «таганрогского пустынника», как называл он себя, тяготила мысль остаться зимой по возвращении Александра I в Петербург. Однако случилось то, что никто не мог себе представить. Как писал князь Волконский другу: «никогда не входило в голову, чтобы могло последовать подобное бедствие». Заболевший в Крыму Александр I после непродолжительной болезни скончался 19 ноября 1825 г. в Таганроге.

Находясь «в ужасной горести», П.М. Волконский направил письмо 21 ноября Закревскому. В своем послании князь, подробно описывая болезнь и кончину Александра I, сообщил другу: «что ежели бы меня здесь не было, не знаю как бы сие пошло, ибо все прочие потеряли совершенно голову» [3, с. 96]. Продолжая в письме-исповеди описывать свое состояние, князь Петр признался, что не ведает, какова будет его участь: «решился положиться на Бога, который меня никогда не покидал». Сожалея о нездоровье друга, князь выразил надежду, что «теперь более нежели когда можем надеяться, что удастся нам пожить в соседстве и заниматься хозяйством» [3, с. 97].

Между тем Софья Григорьевна, супруга князя, узнав о печальных событиях в Таганроге, решила приехать к мужу с дочерью Алиной и братом Н.Г. Волконским. Прибыв из Петербурга в Москву 9 декабря, они ненадолго остановились в доме З.А. Волконской. Затем продолжили путь в Таганрог, где в ситуации династического кризиса не было ясности, как быть дальше. Наконец, великий князь Николай Павлович направил письмо от 3 декабря 1825 года, в котором дал указание Петру Михайлович взять на себя решение «тяжелых обязанностей» по организации и «устроению церемонии» [4, с. 429-430]. В соответствии с разработанным церемониалом было принято решение направить 29 декабря траурную процессию из Таганрога в Петербург [13, с. 49-62].

Елизавета Алексеевна не смогла принять участие в печальной церемонии из-за слабости здоровья. С нею в Таганроге остался князь Волконский и его семья. Испытывая «грусть и скуку», Петр Михайлович сообщал в письме к Закревскому от 7 января 1826 г., что без жены и дочери «сошел с ума с печали и тоски». Оставить Таганрог он не мог, поскольку здоровье императрицы не позволяло думать об отъезде в зимнюю погоду. Но, когда это станет возможным, писал далее князь, то они «поедут к Москве, где Императрица имеет намерение поселиться в какой-нибудь подмосковной». Для него этот вариант был приемлем, поскольку: «сближал» его «с Сухановым» и «собственными делами…» [3, с. 97-98].

Свой выбор Елизавета Алексеевна остановила на пригороде Москвы, в связи с тем, что не хотела жить в Петербурге, желая посвятить себя памяти императора Александра [14, с. 266]. Вопрос о новом месте проживания государыни интересовал и дворянскую публику. В письме от 25 января К. Булгаков сообщил брату: «поговаривают, что императрица Елизавета Алексеевна весною переезжает в Царицыно к вам в соседство. Для князя Петра будет очень хорошо, ибо там до Суханова только 8 верст» [15, с. 417]. Несколько позже А. Булгаков, навестивший накануне Е.А. Волконскую, сообщил брату Константину в письме от 29 января, что она сказывала ему «под секретом», читая письмо князя Петра из Таганрога: «Он было предложил Суханово, но государыня деликатно отклонила, боясь беспокойства для хозяев. Велено было отпустить деньги на отделку Царицына» [6, с. 582].

Вскоре императрица дала согласие на переезд в Суханово. Вероятно, Волконские смогли убедить Елизавету Алексеевну в том, что она своим пребыванием в имении никого не стеснит, поскольку на её содержание из казны отпускались деньги. Так, у князя Волконского вновь появилась надежда погостить в любимом имении. В письме от 10 февраля он докладывал Николаю I, что государыня намерена отбыть в Калугу в конце марта, где будет находиться до начала лета. Затем Елизавете Алексеевне «благоугодно» было поселиться и проживать в его «подмосковной, в селе Суханове» до тех пор, пока не будут завершены «строения в Царицыне» [12, с. 701].

В тот же день 10 февраля А. Булгаков писал брату из Москвы: «Ты уже знаешь, без сомнения, что императрица будет жить в Суханове, а княгине Екатерине Алексеевне предлагают свою деревню на это время Толбухина; это три версты от Суханова» [6, с. 597]. Двумя днями позже Константин Булгаков «под секретом» сообщал из Петербурга: «императрица намерена выехать в конце марта и остановиться на время коронации в Туле или Калуге, а там переедет на лето в Суханово», «ей будет лучше, а доброму князю это очень приятно» [15, с. 422].

Однако отъезд императрицы в ожидании теплых дней откладывался, при этом самочувствие Елизаветы Алексеевны ухудшалось. В письме от 8 апреля А. Булгаков сообщал брату из Москвы: «Печальные слухи таганрогские все еще продолжаются. Вчера получила княгиня Катерина Алекс. при мне письмо от князя Петра Михайловича, он ничего не говорит о здоровье государыни и пишет: «Ничего нового касательно отъезда» [6, с. 604]. Надежды на благополучное прибытие в Суханово у князя Волконского оставалось все меньше.

Наконец 21 апреля Елизавета Алексеевна в сопровождении свиты, князя Волконского и членов его семьи покинула Таганрог. Весть об этом быстро дошла до первопрестольной столицы. Позже в воспоминаниях Е.П. Янькова сообщала об этом: «Государыня заранее известила императрицу Марию Федоровну о своем выезде и просила ее приехать к ней для свидания в Калугу; оттуда предполагали провезти ее в подмосковное имение князя Волконского, верстах в двадцати от Москвы, где бы она осталась дожидаться коронации, назначенной в июле месяце» [16, с. 300].

Когда же императрица-мать прибыла в Москву, чтобы затем продолжить путь в Калугу, многие дворяне изъявили желание последовать её примеру. А. Булгаков решил поступить иначе, сообщив своему брату в письме от 1 мая, что не поедет в Калугу, «а разве, со временем, в Суханово» [6, с. 610]. Однако его поездка в имение Волконских не состоялась, как и свидание двух вдовствующих императриц. 4 мая 1826 года в городе Белеве утром Елизаветы Алексеевны не стало.

Стремление князя Волконского оказаться в Суханове было столь велико, что он предпринял еще одну попытку осуществить задуманное. Узнав о том, что императрица-мать изволит «искать для себя дачу в окрестностях Москвы», князь обратился к ней с предложением в письме от 13 мая: «Я счел бы себя счастливым, если бы ваше величество удостоили избрать Суханово, где ваше величество могли бы прекрасно поместиться вместе с их императорскими высочествами. <…> Я решился бы только попросить ваше величество разрешить мне оставить для себя небольшой угол, куда бы я мог приехать после погребения для того, чтобы следить за тем, чтобы вашему величеству были предоставлены по возможности все удобства» [17, с. 19]. Ход дальнейших событий показал, что предложение князя не было принято.

Узнав о кончине императрицы, А. Булгаков решил поехать в Белев, по прибытии в который часто виделся с П.М. Волконским, о чем сообщал своему брату. В письме от 14 мая А. Булгаков, пересказав историю о камее Александра I, подаренную князю Марией Федоровной, подробно передал весь разговор с Петром Михайловичем: «Это подарок очень приятный, - сказал мне князь, - но я сам себе дарю другую драгоценность, уж это, как они хотят все, я не отдам». - «А что такое?» - спрашиваю я. «Покойница приказала мне отправить всю без изъятия мебель, бывшую у государя в той комнате, где он скончался в Таганроге, и приказала все это поставить в свою спальную будущую в Суханове; теперь все это должно уже быть исполнено, и эти драгоценные мебели я уже не отдам никому на свете». - «Я бы на вашем месте то же бы сделал; об этом не справятся, а спросят, так тоже бы не отдал никому». - «Да, я так и сделаю», - отвечал князь» [6, с. 614-615].

А. Булгаков не скрывал своего удивления неистощимой энергией князя Волконского, о чем писал своему брату в письме от 16 мая: « <…> я не понимаю, как он в столь короткое время в местечке, каков Белев, мог так все со вкусом и богато устроить <…> » [6, с. 615]. В ответном письме от 20 мая Константин Булгаков изложил на бумаге свое видение печальных событий: «Подарок, сделанный князю императрицею Марией Федоровной, должен быть подлинно драгоценен. Надеюсь, что он также сохранит в Суханове и мебель бывшую в комнате Государя в Таганроге, в котором присоединит и ту, что была у Государыни в Белеве: печальные памятники тех, коим он был тридцать лет верный друг» [15, с. 432].

Император Николай поручил князю вновь «взять на себя все устройство печального шествия», которое завершилась в Петербурге 21 июня 1826 года. В связи с этим печальным событием и расследованием по делу декабристов коронация Николая I была отложена. Торжественная церемония венчания Николая Павловича на царство состоялась в Москве месяц спустя, 22 августа. В этот праздничный для императора день им был подписан указ об учреждении Министерства императорского двора и назначении министром Двора, Департамента уделов и Управляющим кабинетом П.М. Волконского. Кроме того, последовал указ о выплате генералу Волконскому за «тяжелые и крайне деликатные обязанности» по 50 тысяч рублей ежегодно [18, с. 12-13].

Назначение П.М. Волконского на высокую должность состоялось при условии, что он в отпуске поправит свое здоровье. Это обстоятельство позволило князю отправиться в Суханово. Пережитые печальные события наложили отпечаток на его планы: хозяин усадьбы направил свои усилия на увековечивание памяти царственных супругов. На территории усадьбы был установлен «типичный для эпохи классицизма памятник императору Александру I, в виде высокого, около 10 аршин, чугунного обелиска, увенчанного двуглавым орлом» и «скромный гранитный памятник в виде четырехгранного невысокого столба с урною» императрице Елизавете Алексеевне [8, с. 360].

Памятник императору Александру был установлен в парке на берегу пруда. Выбор этого места князем, возможно, был определен исходя из решения задач садово-парковой архитектуры. Нам же представляется иной мотив: он был связан с памятным визитом Александра Павловича в Суханово 1816 года. «Нет сомнения в том, что обелиск в Суханове был поставлен не столько императору, сколько другу и близкому человеку П.М. Волконского, что придавало ему характер интимной, семейной вехи, отмечавшей окончание определенного этапа в жизни владельца» [2, с. 124].

В это же время, вероятно, была подготовлена мемориальная комната в спальне князя. «Эта небольшая в два окна комната <…> способна затемнить собою все, что только есть в Суханове ценного в историческом отношении: она обставлена мебелью, бывшей в комнате, в которой скончался Александр I. <…> У стены против входа в комнату стоит диван. На изящной бронзовой дощечке, прибитой к его спинке, читаем: На сем Канапе лежал Император Александр Павлович в первые дни последней Его болезни в Таганроге 1825 года», - так описывал библиограф и историк У.Г. Иваск мемориальную комнату в 1915 году [8, с. 376].

Тогда же была завершена пристройка, соединившая главный дом со старым храмом Положения Честного Пояса Пресвятой Богородицы. «В 1826 году храм сей был определен для придворной церкви императрицы Елизаветы Алексеевны, пожелавшей короткое время провести в селе Суханове. По этому случаю церковь соединена с княжеским дворцом двухэтажною пристройкою <…>» [19, с. 170-171]. Об этой пристройке повествует летопись Богородицерождественской церкви села Суханово.

В октябре 1826 года П.М. Волконский покинул свое любимое имение и прибыл в Петербург. Масштаб личности П.М. Волконского оказался шире узких рамок усадебной жизни. Возглавив Министерство Императорского двора, располагавшееся в Зимнем дворце, где и проживал новый министр, П.М. Волконский приступил к своим многочисленным обязанностям, в числе которых было и «заведывание постройками публичных зданий». «Под ближайшим наблюдением кн. Волконского были возведены все сооружения, украсившие в царствование Николая 1-го наши столицы и их окрестности» [20, с. 166]. В 1834 году указом Николая I Петру Михайловичу был пожалован титул «светлейшего князя. В 1850 году ему было присвоено высшее воинское звание генерал-фельдмаршала.

Два года спустя его не стало. Светлейший князь был с почестями похоронен в Петербурге в Введенском храме лейб-гвардии Семёновского полка, а не в Суханове, как он полагал при жизни. По случаю кончины П.М. Волконского на территории усадьбы «в «старом» храме рядом с главным домом устраивается Петропавловский придел во имя его небесного покровителя» [2, с. 124].

Участник важнейших переломных моментов отечественной и европейской истории П.М. Волконский в силу сложившихся обстоятельств не смог реализовать собранные и задуманные им планы по благоустройству усадьбы. Реализация же этих проектов превратила бы Суханово в один «из самых выдающихся архитектурных комплексов Подмосковья» [2, с.75]. Вместе с тем, князь не оставил без внимания Суханово, привлекая к благоустройству имения видных архитекторов и мастеров. В 40-е годы заботу об усадьбе взяла на себя Мария Петровна Волконская, урожденная Кикина, жена Д.П. Волконского, старшего сына князя [21, с. 28-41].

Несмотря на то, что П.М. Волконскому не удалось реализовать свои проекты, что не позволило усадьбе обрести широкую известность в Подмосковье, Суханово имело свою отличительную особенность. Деятельность князя Волконского на военном и государственном поприще сопровождалась обретением материальных «памятных знаков», имевших художественную и историческую ценность. П.М. Волконский был удостоен многих отечественных и иностранных наград, которые после смерти светлейшего князя перешли на хранение в Суханово. Материальные «памятные знаки» также нашли свое отражение в интерьерах усадебного дома. Все это способствовало постепенному превращению господского дома и самой территории усадьбы в «живой музей» семьи Волконских.

Список литературы:

1. Хроника посещения села Суханово высочайшими особами // Сергеев Н. Н. Царицыно. Суханово. Люди, события, факты.- М.: «Голос», 1998.
2. Якеменко Б. Я. Суханово. - М.: Мосты культуры, 2008.
3. Бумаги графа Арсения Андреевича Закревского/под ред. Н. Дубровина // Сборник Императорского Русского Исторического Общества. Т.73. - Спб.: 1890.
4. Шильдер Николай Карлович. Император Александр Первый, его жизнь и царствование: В 4т. - СПб.: А.С. Суворин, 1897-1898. - Т.4. 1898.
5. Гордеев П.Н. Отставка П.М. Волконского с поста начальника Главного штата (1823-1824гг.) // Петербургские военно-исторические чтения. Межвузовская конференция. С.-Петербург, 18 марта 2011г. Сб. научн. ст. СПб., 2012.
6. Братья Булгаковы. Письма: В 3-х т./ Александр Булгаков; Константин Булгаков. – М.: «Захаров», 2010. – Том II/ Письма 1821-1826гг.
7. Шамурин Ю. Подмосковные. Книга вторая //Культурные сокровища России. Выпуск 9. – М.: Издание Т-ва «Образование», 1914.
8. Иваск У. Г. Село Суханово - подмосковная вотчина светлейших князей Волконских // Сергеев Н. Н. Царицыно. Суханово. Люди, события, факты.- М.: «Голос», 1998.
9. Записки графа М.Д. Бутурлина. В 2-х т./ Т. 1. - М.: НП «Русская усадьба», 2006.
10. Швидковский Д. Последняя подмосковная // Наше наследие. 1993, №27.
11. Письма К.Я. Булгакова к его брату. 1825 год //Русский архив. Год сорок первый (1903). Том 6. - М.: Университетская тип.
12. Великий князь Николай Михайлович. Императрица Елисавета Алексеевна, супруга Императора Александра I: В 3т.– C.-Петербург: Экспедиция заготовления государственных бумаг, 1909. – Том III.
13. Беспалая Е.В. Последний путь странствующего императора Александра I // Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и загранице: Сб. статей. – М.; СПб: Нестор-История. 2016.
14. Елизавета и Александр. Хроника по письмам императрицы Елизаветы Алексеевны. 1792-1826 (Бумаги Дома Романовых). - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2013.
15. Письма К.Я. Булгакова к его брату. 1826 год //Русский архив. Год сорок первый (1903). Том 7. - М.: Университетская тип.
16. Рассказы бабушки: Из воспоминаний пяти поколений записанные и собранные ее внуком Д. Благово/АН СССР (Лит. памятники). – Л.: Наука, 1989.
17. Великий князь Николай Михайлович. Некоторые новые материалы к вопросу о кончине Императора Александра I (оттиск из «Исторического вестника, 1914г., №3).- C.-Петербург: Тип. Т-ва А.С. Суворина, 1914.
18. Гордеев П.Н. История учреждения Министерства императорского двора // Saint-Petersburg Historical Journal. 2014, №3.
19. Летопись Богородицерождественской церкви села Суханово Подольского уезда // Сергеев Н. Н. Царицыно. Суханово. Люди, события, факты.- М.: «Голос», 1998.
20. Военные министры и главноуправляющие военною частью в России с 1701 по 1910 год // Столетие военного министерства. 1802-1902. Том III, отд.VI. – С.-Петербург, Тип. пост. Двора Его Имп. Величества М.О. Вольфа, 1911.
21. Беспалая Е.В. «Олицетворение нравственного совершенства». Светлейшая княгиня Мария Петровна Волконская - Кикина (1816-1856) и ее живописные портреты // Московский журнал. История государства Российского. 2013, №2(266).