"ПОД СТЕКЛОМ": О ВИЗУАЛЬНЫХ МОТИВАХ В ПОВЕСТИ В. Ф. ОДОЕВСКОГО «КОСМОРАМА» (1840)

«ПОД СТЕКЛОМ»: О ВИЗУАЛЬНЫХ МОТИВАХ В ПОВЕСТИ В. Ф. ОДОЕВСКОГО «КОСМОРАМА»

Бердникова Анастасия Сергеевна

магистрант, Воронежский государственный университет,

РФ, г. Воронеж

«UNDERNEATH THE GLASS»: VISUAL MOTIFS IN THE NOVEL «COSMORAMA»  BY V. F. ODOEVSKY

Anastasiia Berdnikova

Master's student, Voronezh State University,

Russia, Voronezh

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена исследованию визуальных мотивов в повести В. Ф. Одоевского «Косморама», а также комплекса связанных с ними образов. Анализ позволил обнаружить многочисленные интертекстуальные связи повести «Косморама» с другими произведениями автора.

ABSTRACT

The article studies visual motifs in the novel «Cosmorama» by V. F. Odoevsky and complex of related images. The analysis revealed a lot of intertextual connections between «Cosmorama» and other Odoevsky’s works.

Ключевые слова: визуальные мотивы, взгляд, «Косморама», В. Ф. Одоевский.

Keywords: visual motifs, look, «Cosmorama», V. F. Odoevsky.

Повесть В. Ф. Одоевского «Косморама» была впервые опубликована в «Отечественных записках» (1840 г., №1), однако автор не включил её в единственное прижизненное собрание сочинений (1844 г.). Впервые повесть будет переиздана только в 1988 г. [6], что во многом и определит её исследовательскую судьбу: учёные крайне редко обращаются к анализу этого едва ли не самого загадочного произведения Одоевского [1], [4].

Первая статья, посвящённая «Космораме», выходит только в 1999 году [3, с. 80] – в работах П. Н. Сакулина и М. А. Турьян содержатся лишь единичные замечания, касающиеся этого текста [9].

Анализируя повесть, В. Э. Вацуро отмечал, что «для серьезного комментария к “Космораме” не накоплено достаточных материалов. Это “закрытый” текст, в котором отразились многочисленные и еще не выявленные источники, которые предстоит искать в философской, герметической, мистической, может быть, и масонской литературе» [2, с. 162]. В повести также можно обнаружить целый ряд перекличек с другими текстами автора, однако ключевую роль в ней, как представляется, играют визуальные мотивы.

Впервые они появляются в связи с описанием странных событий, которые произошли с главным героем – Владимиром Петровичем. Начало им было положено его знакомством с косморамой, подаренной ему таинственным доктором Бином. Маленький Володя случайно видит на столе загадочную коробку, изукрашенную золотыми цветами и фигурами, и на первый план выходит именно мотив визуального восприятия героем нового, незнакомого предмета: мальчик не способен оторвать взгляд от диковинной игрушки. Несмотря на то, что косморама подарена герою, он не может ею обладать, наблюдая её лишь издалека: «…тебе ее дадут тогда, когда ты будешь умен. – С сими словами тетушка отодвинула ящик ближе к стене» [5, с. 305]. Мальчика привлекает не только обольстительный внешний вид игрушки, но и желание узнать, что находится внутри.

Эта коллизия внешнего и внутреннего заставляет вспомнить эпиграф повести, который отсылает к словам Гермеса Трисмегиста из книги «Tabula Smaragdina» («Изумрудная скрижаль») [5, с. 519]. П. Н. Сакулин склонен видеть в качестве источника этой цитаты произведение английского философа и мистика Дж. Пордэча (Пордеджа) [8, с. 85]. Исследователь отмечает, что выбранный Одоевским эпиграф настраивает читателей на соответствующий тон и подготавливает развитие темы двоемирия в повести [9, с. 83]. Также он указывает на и другие заимствования из «Божественной и Истинной метафизики» Пордэча в повести.

Когда же Володе удаётся тайком заглянуть в космораму, он с удивлением замечает внутри неё свою тетушку рядом с прекрасным молодым офицером, целующим её руки. Мальчик не отдаёт себе отчёта в том, что за сцена предстала перед его глазами, отмечая только: «этот мужчина был не дядюшка» [5, с. 306]. Тётушка застаёт мальчика, из любопытства нарушившего запрет, однако изобличённым оказывается не столько маленький Володя, сколько сама тётушка.

Повзрослевший герой, вернувшись в дом своего дядюшки спустя много лет, снова заглядывает в космораму, и неожиданно видит самого себя подле очаровательной незнакомки. Второе видение прямо связано с первым, однако Владимир Петрович из наблюдателя превращается в объект наблюдения.

Вскоре он оказывается посвящённым в тайны мироздания – герой узнаёт, что видения из косморамы приоткрывают завесу между мирами, обнажая перед ним действие скрытых механизмов бытия.

В финале повести Владимир Петрович обретает дар всевидения: он способен прозревать прошлое и будущее, тайные мотивы поступков, а также видеть непонятных существ, часто руководящих действиями ничего не подозревающих людей.

Развязка «Косморамы» во многом напоминает финалы более ранних произведений Одоевского. Так, в опубликованной в альманахе «Альциона на 1833 год…» повести «Импровизатор», Киприяно, предавшийся магии и вверивший свою судьбу в руки жестокого колдуна Сегелиеля, получает дар проницать предметы своим «рентгеновским» взглядом: особая сверхчувствительность, способность всё видеть, всё знать, всё понимать, дарованная герою, превращается в его проклятие.

В повести «Косморама» Одоевский также указывает на особое положение героя – его исключённость из мира: «Кто начинал разговор со мною, через минуту старался его окончить; в обществах люди как будто оттягивались от меня непостижимою силою, перестали посещать меня…» [5, с. 350].

Владимир Петрович, как и Киприяно, не в силах вынести бремени своего дара, вынужден удалиться в деревню, однако и там он не находит покоя: люди сторонятся его, нечто необъяснимое отталкивает окружающих. Наличие невидимого барьера, отделяющего героя от мира, заставляет вспомнить об известном мотиве заключения в стеклянном сосуде, который возникает и в других мистических повестях Одоевского, в частности, в «Саламандре» (1841) и «Сильфиде» (1837), в одной из ранних редакций –  «Женщина в стекле» [8, с. 69].

В «Пёстрых сказках» (1833) этот мотив появляется в повестях «Реторта», «Жизнь и похождения одного из здешних обывателей в стеклянной банке, или Новый Жоко», «Сказка о том, как опасно девушкам ходить толпою по Невскому проспекту» и всякий раз будет связан с темой насилия и / или наказания – героев лишают возможности действовать самостоятельно, превращают из субъекта в объект для наблюдения и манипуляций. Это особенно выразительно показано в «Сказке о том, как опасно…»: бусурманский чародей, похитив юную девушку, помещает её под стеклянный колпак, проводит целый ряд анатомических и алхимических операций, чтобы превратить её в механическую куколку.

О разрушительности таких средств, а также о невозможности разумом постичь все тайны бытия скажет Одоевский в своём итоговом произведении – в романе «Русские ночи» (1844): «А поэзия? Философическим ножом вы раскрыли состав ее, рассекли таинственные связи, которыми соединяются ее стихии, разобрали их, оцифровали, положили под стекло» [7, с. 22].

Список литературы:

1. Беседина К. А. Мотив двоемирия в новеллах В. Ф. Одоевского: («Opere del Cavaliere Giambattista Piranesi», «Сильфида», «Косморама») / К. А. Беседина // Филоlogos. – Елец, 2022. – Вып. 1 (52). – C. 20 – 25.
2. Вацуро В. Э. София: Заметки на полях «Косморамы» В. Ф. Одоевского / В. Э. Вацуро // Новое литературное обозрение. – 2000. – № 42. – С. 161 – 168.
3. Кюно Я. В поисках тайны души человека: о повести В. Ф. Одоевского «Косморама» / Я. Кюно // Acta Slavica Iaponica (Journal of Slavic Research Center, Hokkaido University). – 2001. – Vol.18. – С. 79 – 98.
4. Минералова И. Г. Художественное произведение как постижение мирозданья и внутреннего мира человека: «внутреннее и внешнее» в повести В. Ф. Одоевского «Косморама» / И. Г. Минералова // Художественная словесность: теория, методология исследования, история : коллективная монография. Том 3. – Москва, 2020. – С. 50 – 58.
5. Одоевский В. Ф. Необойдённый дом. – М. : Изд. дом «Сказочная дорога», 2019. – 560 с.
6. Одоевский В. Ф. Повести и рассказы / Вступ. статья, сост. и примеч. А. Немзера. – М. : Художественная литература, 1988. – 382 с.
7. Одоевский В. Ф. Русские ночи (Лит. памятники). – Л., 1975. – 320 с.
8. Сакулин П. Н. Из истории русского идеализма: Кн. В. Ф. Одоевский: Мыслитель. Писатель. – М. : М. и С. Сабашниковы, 1913. – Т.1. – Ч.2. – 479 с.
9. Турьян М. А. У истоков русской «психологической фантастики». Владимир Одоевский // Память Григория Абрамовича Бялого. К 90-летию со дня рождения. Научные статьи. Воспоминания. – СПб., 1996. – С. 11 – 24.