ПАНДЕМИЯ COVID-19 КАК НОВОЕ ОСНОВАНИЕ ОГРАНИЧЕНИЙ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА

ПАНДЕМИЯ COVID-19 КАК НОВОЕ ОСНОВАНИЕ ОГРАНИЧЕНИЙ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА

Телятникова Татьяна Игоревна

студент, магистратуры, кафедра права и безопасности, РАНХиГС,

РФ, г. Екатеринбург

АННОТАЦИЯ

Реакция национальных государств на сдерживание распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19) была поспешной и не всегда однозначной с точки зрения защиты прав и свобод человека. В данной статье предпринята попытка представить правовые основания введения ограничений прав и свобод человека в условиях пандемии COVID-19 с учетом правовых позиций Европейского суда по правам человека и Конституционного Суда РФ.

Ключевые слова: благосостояние населения, Европейский суд по правам человека, Конституционный Суд РФ, коронавирусная инфекция COVID-19, ограничения прав и свобод человека, опережающее регулирование, пандемия, чрезвычайная ситуация.

Новая коронавирусная инфекция (COVID-19), получившая 11 марта 2020 г. статус пандемии, справедливо относится к актуальным вызовам национальной, равно как и глобальной безопасности. Она находится в одном ряду со стихийными бедствиями, экологическими катастрофами, техногенными авариями и т.п. Причем, как пишут М.А. Егорова, А. Дюфло и Ю.Г. Шпаковский, различные чрезвычайные ситуации в виде техногенных аварий, природных катастроф и др., к сожалению, происходят на нашей Планете регулярно. Пандемию коронавируса сложно вписать в привычные рамки понятия «чрезвычайная ситуация», поскольку она носила не просто масштабный характер, она охватила весь мир [10, с. 70]. По информации С.В. Жернова, к началу 2022 г. было зафиксировано уже свыше 350 млн. случаев заражения, притом, что скончалось от заболевания более 5,5 млн. чел. [11, с. 3].

Профессор Аб. Пурхашеми считает, что в 2020 г. человечество столкнулось с самой беспрецедентной проблемой после Второй мировой войны. COVID-19 достаточно быстро стал рассматриваться как многомерный кризис, затронувший, в первую очередь, здравоохранение, но также гуманитарную, социально-экономическую, политическую сферы [16]. Действительно, пандемия не только создала и продолжает создавать проблемы со здоровьем, она влечет за собой экономические вызовы, политические кризисы и социальные конфликты по всему миру. Непосредственным образом пандемия сказывается и на правах и свободах личности.

Г.В. Романовский относит COVID-19 к перечню «гибридных» угроз, представляющих собой комплексное явление, описывающее многие сложности и проблемы, которые возникают в стремительно трансформирующемся глобальном мире. Гибридная угроза – всегда совокупность, которая в своей экстремальности создает разноплановые опасения для государств и обществ. По словам специалиста, новая коронавирусная инфекция, напрямую угрожая жизни и здоровью людей, приводит к негативным изменениям в экономике (так, в Китае по многим экономическим показателям впервые за долгое время был зафиксирован серьезный спад), в политике (на фоне предъявления претензий национальным правительствам в связи с неэффективными мерами по борьбе с болезнью, включая забастовки и митинги), в организации здравоохранения и оказания публичных услуг (с учетом тотального перехода на дистанционный формат взаимодействия) и т.д. [14, с. 35].

Институт ограничения прав и свобод традиционно выступает одним из самых обсуждаемых в современной юридической науке. Однако именно в условиях пандемии проблема правомерности (законности) ограничений прав и свобод человека серьезно актуализировалась. Многие страны, стремясь оперативно и эффективно противодействовать распространению заболевания, были вынуждены пересмотреть либеральную концепцию, возводящую в приоритет права и свободы личности, в пользу общественных интересов. Т.А. Грищенко и В.Г. Когут приходят к выводу о том, что всего за два года основными правами, объем которых был видоизменен в связи с пандемией, стали: свобода слова; свобода собраний и свободы передвижений; право на тайну личной жизни и конфиденциальность информации; право на труд [9, с. 4-6]. Схожей точки зрения придерживается и Аб. Пурхашеми, говоря о возникшей в 2020 г. угрозе ограничения таких прав, как право на неприкосновенность частной жизни, право на свободное передвижение, право на здоровье, право на трудоустройство, право на недискриминацию, право на информацию и др. [16].

Чрезвычайная ситуация вызвала беспрецедентную цепь событий, затрагивающих всех и вынуждающих государства в короткие сроки принимать непопулярные в обществе решения. В результате в практике Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) образовался целый «пласт» различных дел о нарушениях прав человека во время пандемии. О.В. Боднарчук в своей статье приводит данные о рекордном росте количества жалоб в ЕСПЧ, в которых заявители требовали признать незаконными действия властей, вплоть до взыскания материального ущерба в связи с закрытием фитнес-клубов в период самоизоляции или морального вреда по причине продолжительного периода действия запрета на свидания с осужденными лицами [7, с. 137-138].

Р. Валутите, Д. Йочене и Р. Ажубалите ситуацию, связанную с увеличением обращений в ЕСПЧ, поясняют следующим образом: Особенно на первом этапе распространения COVID-19 (высококонтагиозного заболевания, потенциально приводящего к смерти) многие государства по всему миру в состоянии спешки принимали большое число законов, ограничивающих реализацию прав и основных свобод человека (свободы передвижения, права на труд и образование и др.). Понятно, что безотлагательность чрезвычайной ситуации требовала быстрой реакции со стороны государств, поэтому некоторые меры носили ситуативный и даже агрессивный характер, притом, что вводились они без надлежащей правовой основы. По сути, законодательство на тот момент было «лоскутным одеялом, сшитым на скорую руку» [17, с. 2].

Правда, до сих пор ЕСПЧ уклоняется от оценки правомерности вводимых национальными правительствами «антиковидных» ограничений. Между тем, определенная правовая позиция по данному поводу им уже сформирована. В деле «Фенеш против Мальты» [5], отказывая в принятии жалобы по причине ее неприемлемости, Суд постановил, что ограничения, обжалуемые заявителем, действовали в крайне специфической чрезвычайной ситуации и были призваны защитить не только его здоровье, но и здоровье всего общества. Пандемию COVID-19 судьи квалифицировали в качестве «исключительного и непредвиденного» случая, способного привести к очень серьезным последствиям, вплоть до угрозы функционированию государства. Такое понимание событий позволило ЕСПЧ заключить, что факт наложения ограничений на конкретный период времени сам по себе не может расцениваться как «причинивший заявителю страдания или лишения, интенсивность которых превышает неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей во время пандемии». Принятые меры, не позволившие посетить церковную службу и тренажерный зал, распространялись как на тюремное население, так и на все население страны [12].

Схожим образом поступил и Конституционный Суд РФ, который в Постановлении от 25 декабря 2020 г. № 49-П не увидел нарушений во введенных правительством Московской области мерах, ограничивающих свободу передвижения граждан. По мнению Суда, данные меры: допускали разумные исключения при разных жизненных ситуациях (потребность в экстренной медицинской помощи, необходимость приобретения товаров и др.); носили исключительно временный характер; могли пересматриваться с учетом складывающейся санитарно-эпидемиологической обстановки; обеспечивались дополнительными гарантиями и компенсациями, предусмотренными федеральным законодательством. Жизнь и здоровье человека Суд отнес к высшему благу, без которого утрачивают свое значение многие другие блага и ценности. Учитывая это, забота об их сохранении и укреплении – одна из первейших и основополагающих конституционных обязанностей государства. При определенных обстоятельствах интересы защиты жизни и здоровья граждан могут преобладать над ценностью сохранения обычного правового режима реализации иных прав и свобод [2].

Иными словами, Конституционный Суд РФ, как и ЕСПЧ, признал правомерным опережающее регулирование в экстренных случаях с учетом особенностей каждой конкретной ситуации и приоритетности обеспечения благосостояния всего населения. В научной и экспертной среде Постановление от 25 декабря 2020 г. № 49-П активно критикуется. Обращается внимание на то, что произошедшее укоренение в правовой системе ситуативного нормотворчества органов публичной власти, нацеленного на борьбу с коронавирусом и получившего достаточно меткое наименование «вируспруденция», опасно. Критерием законности нормативного акта в новых реалиях стало его соответствие не действующему законодательству, а некоему будущему закону, который может быть принят. Несложно увидеть, что тем самым открываются практически безграничные возможности для утверждения на подзаконном или региональном уровне любых ограничивающих права и свободы граждан и организаций актов [6, с. 22].

В этом плане интерес представляет мнение специалистов, появившееся еще до вынесения рассматриваемого Постановления № 49-П. В частности, А.М. Коновалов предупреждал, что оценка соответствующих ограничений в качестве незаконных и противоречащих Конституции РФ повлечет за собой катастрофические последствия для правоохранительной системы, поэтому предполагал маловероятность «положительного» решения этого вопроса [13, с. 34]. Как известно на текущий момент, его ожидания оправдались. Постановление № 49-П было принято и уже стало своего рода правовым прецедентом [3; 4], хотя и критикуемым.

П.П. Баранов с соавторами справедливо уточняют, что такой ситуации могло бы и не быть, если бы федеральный законодатель заблаговременно внес соответствующие изменения, поскольку, невзирая на реальную чрезвычайную ситуацию, в его распоряжении оставалось необходимое время [15].

Исходя из вышеизложенного, можно предположить, что если в будущем возникнет аналогичная необходимость быстро реагировать на опасности и угрозы (что нежелательно, но возможно), то введение каких-либо ограничений прав и свобод человека следует все же производить путем принятия федеральных законов (никак не законов субъектов РФ, указов их высших должностных лиц и т.п.). Всегда в приоритете должно быть предписание ч. 3 ст. 55 Конституции РФ [1]. Как верно говорит Н.В. Варламова, наделение чрезвычайными полномочиями – это типичный механизм преодоления кризисных явлений, однако, он должен способствовать защите Конституции РФ, а не приводить к подрыву ее основных принципов [8, с. 28].

Список литературы:

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Российская газета. 2020. № 144.
2. Постановление Конституционного Суда РФ от 25.12.2020 № 49-П «По делу о проверке конституционности подпункта 3 пункта 5 постановления Губернатора Московской области «О введении в Московской области режима повышенной готовности для органов управления и сил Московской областной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций и некоторых мерах по предотвращению распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-2019) на территории Московской области» в связи с запросом Протвинского городского суда Московской области» // Российская газета. 2021. № 6.
3. Определение Конституционного Суда РФ от 29.09.2022 № 2654-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Миропольцева Дмитрия Дмитриевича на нарушение его конституционных прав положением распоряжения Губернатора Кемеровской области – Кузбасса «О введении режима «Повышенная готовность» на территории Кемеровской области – Кузбасса и мерах по противодействию распространению новой коронавирусной инфекции (COVID-19)» // Документ опубликован не был. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
4. Решение Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда РФ от 20.09.2021 № АКПИ21-626 // Документ опубликован не был. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
5. Информация о Решении ЕСПЧ от 23.03.2021 по делу «Фенек (Fenech) против Мальты» (жалоба № 19090/20) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. 2021. № 9.
6. Алебастрова И., Рассказова Н., Савельев А. и др. Правовые итоги – 2020 // Закон. 2021. № 1. С. 19-40.
7. Боднарчук О.В. Медицинский пропуск и обязательная вакцинация в свете решения Европейского суда по делу «Замбрано против Франции» от 21 сентября 2021 г., жалоба № 41994/21 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2022. № 2. С. 137-141.
8. Варламова Н.В. Пандемия COVID-19 как вызов конституционному правопорядку // Сравнительное конституционное обозрение. 2020. № 6. С. 17-30.
9. Грищенко Т.А., Когут В.Г. Соотношение понятий «право» и «свобода» в контексте исследования механизмов ограничения конституционных прав в период пандемии // Государственная власть и местное самоуправление. 2022. № 1. С. 3-7.
10. Егорова М.А., Дюфло А., Шпаковский Ю.Г. Современные проблемы правового регулирования смягчения угроз для населения и бизнеса последствий пандемии коронавируса COVID-19 // Юрист. 2020. № 11. С. 69-74.
11. Жернов С.В. Факторы психической травматизации сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации в период пандемии COVID-19: Автореф. дис. …психол. наук. Архангельск, 2022. 26 с.
12. Как пандемия коронавируса изменила право и показала пробелы правоприменения: Аналитическая записка Института права и публичной политики. М., 2022. [Эл. ресурс]. URL: http://reports.ilpp.ru/wp-content/uploads/2022/09/pandemiya-koronovirusa.pdf (дата обращения: 23.05.2023).
13. Коновалов А.М. Законно ли введены режим повышенной готовности и последовавшие за ним ограничения прав и свободы на территориях субъектов Российской Федерации? // Государственная власть и местное самоуправление. 2020. № 7. С. 32-34.
14. Романовский Г.Б. 2019-nCoV как гибридная угроза системе прав человека // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 7. С. 34-38.
15. Baranov P.P., Mamychev A.Y., Rabets A.P. Citizens’ Rights And Freedoms During Public-Power Relations Transformation: Pandemic And Digitalization Challenges / In N.G. Bogachenko (Ed.), AmurCon 2021: International Scientific Conference. Vol. 126: European Proceedings of Social and Behavioural Sciences. European Publisher, 2022. [Эл. ресурс]. URL: https://www.europeanproceedings.com/article/10.15405/epsbs.2022.06.13 (дата обращения: 23.05.2023).
16. Poorhashemi A. How the Covid-19 Crisis Affects Individual Rights and Freedoms. A New Crisis in International Law? // Global Research. August 14, 2020. [Эл. ресурс]. URL: https://www.globalresearch.ca/global-decline-human-rights-conditions-new-crisis-international-law/5721095 (дата обращения: 22.05.2023).
17. Valutytė R., Jočienė D., Ažubalytė R. Legality of Human Rights Restrictions During the COVID-19 Pandemic Under the European Convention on Human Rights // Tilburg Law Review. 2021. Vol. 26, No. 1. Р. 1-15.