РАСПРОСТРАНЕННОСТЬ И СТРУКТУРА ОНЛАЙН-ПОВЕДЕНИЯ У ШКОЛЬНИКОВ ТЫВЫ (на примере г. Кызыла)

РАСПРОСТРАНЕННОСТЬ И СТРУКТУРА ОНЛАЙН-ПОВЕДЕНИЯ У ШКОЛЬНИКОВ ТЫВЫ (НА ПРИМЕРЕ Г. КЫЗЫЛА)

Эверт Лидия Семеновна

Серен-оол Саяна Санчайевна

Костюченко Юлия Ринатовна

Чащухина Ольга Юрьевна

Александрова Ирина Николаевна

Байыр Татьяна Кара-ооловна

Зыкова Юлия Валерьевна

Введение

В современном мире интернет приобрел доминирующее значение в разных аспектах жизни человека, став основным каналом общения, источником информации, образовательным инструментом и центром развлечений. Легкая доступность и многообразие интернет-контента привлекают внимание подростков и молодежи в такой степени, что это может отрицательно сказаться на их физическом здоровье [8] и психическом благополучии [19,34].

Подростковый возраст относится к периоду активного взросления, обретения нового социального опыта, общественных норм и ценностей. Ведущие позиции начинают занимать общественно-полезная деятельность и интимно-личностное общение со сверстниками. Центральным новообразованием в этот период является обретение статуса взрослости и развитие самосознания. Чрезмерное увлечение интернетом может осложнять психологическое развитие личности и затруднять социальную адаптацию.

Критерии интернет-зависимости по А.Е. Войскунскому (2017 г.):

1. неспособность и нежелание отвлечься от Интернета даже на короткое время;

2. досада и раздражение при невозможности использовать Интернет, навязчивые мысли о возобновлении использования;

3. тенденция к увеличению времени, проводимому в сети;

4. почти навязчивое стремление получать свежую информацию о новинках в Интернете;

5. готовность тратить на обеспечение работы Интернета все большее количество средств, часто в ущерб другим важным покупкам;

6. ложь о количестве времени, проводимом в сети;

7. склонность забывать о других важных делах (работа, учеба, домашние дела, встречи и т.д.);

8. злоупотребление кофе, другими тонизирующими средствами;

9. нежелание принимать критику своего образа жизни от других людей̆;

10. готовность мириться с разрушением значимых отношений в семье, с друзьями из-за чрезмерного применения Интернета;

11. сокращение или избегание физической активности, оправдывая это необходимостью работы в Интернете;

12. пренебрежение личной гигиеной из-за стремления провести в сети как можно больше времени;

13. драйв (специфический подъем настроения и забывание о доводах в пользу прекращения работы в Интернете).

Психологические критерии геймерства (игровой интернет-зависимости) (С.А. Кулаков, С.А. Фридман):

* пассивное взаимоотношение с действительностью, поверхностное восприятие происходящего только на основе внешних признаков; игнорирование сути явлений, цели поступков;

* предпочтение искусственной реальности, замена ею всех других ценностей, событий, явлений жизни, которые игнорируются. Использование бегства в искусственную реальность как основного метода решения проблем;

* безуспешные попытки сократить пребывание в искусственной реальности, сопровождающееся чувством вины;

* поглощение зависимостью всех сил, всей информации от жизни, что приводит к невозможности делать нечто, не связанное с зависимостью;

* распад прежних отношений и связей, скрытность, лживость. Смена значимого окружения на новое, взаимодействие с которым осуществляется только для обеспечения выхода в искусственную реальность (массовые ролевые онлайн игры);

* в процессе игры настроение существенно улучшается (радость, состояние эйфории), также подростки испытывают положительные эмоции в ситуации «предвкушения» компьютерной игры;

* отсутствие контроля над временем, проводимым за играми;

* появление чувства гнева, фрустрации при отсутствии возможности поиграть или попытка окружающих прервать игру («синдром отмены»);

* после игры настроение ухудшается, быстро возвращаясь на исходный уровень, оставаясь на нем до следующего «вхождения» в виртуальный мир.

Обобщая все проявления, характерные для компьютерной зависимости, можно выделить ее основные признаки: невозможность субъективного контроля за использованием компьютера и Интернета и дезадаптация, которая отражает отрицательное влияние его использования на межличностные отношения, здоровье, учёбу, эмоциональное, психологическое состояние. Данный вид деятельности носит контрпродуктивный (непродуктивный, бесполезный) характер.

1.1. Влияние семейных факторов на формирование интернет зависимого поведения у подростков (Семенова Н.Б.):

Влияние семьи считается одним из основных социальных факторов, участвующих в формировании психического здоровья детей и определяющих дальнейшую модель поведения. Что касается роли семейных факторов в формировании интернет-зависимости, то в настоящее время имеются подтверждения ассоциации неблагополучной семейной среды в развитии зависимости от интернет-контента у детей и подростков.

Определенная роль принадлежит социально-экономическому статусу семьи. Так, доказано влияние бедности и низкого образовательного уровня родителей  [5,9,33]. Показана связь с районом проживания семьи. Выявлено что интернет-зависимое поведение чаще встречается у подростков, проживающих в бедных районах, где сказывается влияние неблагоприятной социальной среды, широкого доступа к компьютерным кафе и активной рекламе, поддерживающих интерес к разнообразному онлайн-контенту [4,11].

Важное значение в формировании интернет-зависимого поведения играет здоровье семьи. Показано, что у подростков, имеющих близких родственников, страдающих алкогольной или наркотической зависимостью, существенно увеличивается риск ИЗ [24]. Выявлена ассоциация нарушений психического здоровья у родителей со склонностью к чрезмерному использованию интернета у детей [21,25]. Особенно это касается аффективных расстройств, в частности, депрессии.

Весомый вклад в развитие ИЗ у детей и подростков вносят такие факторы как благополучие семьи, в том числе, состав семьи, внутрисемейные отношения, семейная сплоченность. Доказана роль неполной семьи, развода родителей, наличия семейных конфликтов и разобщенности семьи [6,10,33]. Подтверждена связь низкой семейной сплоченности с чрезмерным использованием интернета [26,43,44].

В последние годы появились новые исследования, посвященные влиянию семейных факторов на формирование ИЗ у подростков. Среди семейных факторов наиболее важными считаются качество детско-родительских отношений и степень эмоционального контакта [3,17,35]. Известно, что психическое развитие ребенка определяется его эмоциональным контактом и особенностями взаимодействия с родителями. В благополучных семьях формирование психического здоровья определяется балансом между эмоциональной теплотой, любовью и заботой и адекватным родительским контролем, обеспечивающим усвоение социальных норм и правил социального взаимодействия [16]. В неблагополучных семьях, где присутствует жестокость, насилие и эмоциональное отвержение, риск формирования нарушений внутреннего и внешнего поведения у детей довольно высок. Неадаптивный стиль воспитания играет существенную роль в формировании интернет-зависимого поведения. Объяснение данного факта многие авторы видят в развитии негативного отношения к окружающему миру у детей, восприятии его как враждебного, что приводит к нарушению социальной адаптации и является предиктором ИЗ [20,36,44].

На сегодняшний день раскрыты некоторые механизмы влияния детско-родительских отношений на формирование ИЗ у детей и подростков. Так, в недавних исследованиях была выявлена ассоциация жестокого обращения в детском возрасте с зависимостью от интернет-контента [7,32]. Также показана роль чрезмерного психологического контроля и физического / вербального насилия со стороны родителей на формирование игровой зависимости у детей и подростков [45]. Механизм косвенной связи между эмоциональной травмой, перенесенной в детском возрасте, и игровой зависимостью был раскрыт группой европейских ученых [23], объяснивших этот факт появлением депрессии, которая развивается вслед за перенесенной травмой.

Китайскими учеными [31,37] выявлена связь между жестоким обращением в детстве и зависимостью от мобильных телефонов. Механизм влияния авторы объясняют чувством одиночества, которое появляется у подростков, испытавших насилие со стороны родителей. Эффект воздействия одиночества на формирование зависимости выражен сильнее у подростков с низким самоконтролем, то есть самоконтроль в данном случае выступает в качестве модератора.

Склонность к зависимому поведению выявлена и у детей, лишенных постоянного контакта и эмоциональной близости с родителями. Это происходит как при эмоциональном отвержении (непринятие, игнорирование), так и при индифферентном отношении (равнодушие, холодное отношение, отсутствие сопереживания). В одном из последних исследований, проведенных Hwang с соавт. [17], было обнаружено, что в семьях у подростков, страдающих игровой зависимостью, отсутствует система родительского вознаграждения. Скорее всего, причина данного влияния будет объясняться низкой самооценкой у подростков, но данная гипотеза также требует подтверждения.

В ряде исследований, проведенных в Южной Корее [18,22,39], была выявлена ведущая роль отца в механизме развития патологической тяги к онлайн-играм у подростков. Недостаток воспитательной функции отца имел опосредованное влияние и являлся одним из компонентов общего семейного неблагополучия. Так, Throuvala с соавт. [39] обнаружили, что в семьях таких подростков имеется дефицит эмоционального тепла, а Jeong с соавт. [18], выявили наличие частых конфликтов. И в том, и в другом случаях, авторы обнаружили эмоциональное отвержение ребенка собственным отцом либо недостаточное участие отца в воспитательном процессе. Как следствие игнорирования ребенка у детей формировалась низкая самооценка, которая была одним из звеньев в механизме формирования зависимого поведения. Формирование адекватной самооценки – это значимый фактор в развитии личности. Самооценка присутствует в каждом акте поведения, и является важным компонентом в управлении поведенческими мотивами. Характер самооценки определяет становление тех или иных качеств личности – либо уверенности в себе и настойчивости в достижениях, либо неуверенности и тревожности.

Еще в одном исследовании, проведенном Kim с соавт. [22], было показано, что стиль общения отца с ребенком играет важную роль во взаимосвязи между подростковой агрессивностью и риском развития игровой зависимости. Недостаточное участие отца в процессе воспитания, эмоциональная холодность или отвержение приводят к усилению агрессии у подростков и нарушению адаптации. Анализ отношений мать-ребенок не показал такого воздействия. Авторы пришли к единому мнению о том, что отцам следует прилагать больше усилий для улучшения навыков открытого и позитивного общения со своими детьми.

Связь родительского контроля с ИЗ у подростков была выявлена в работах китайских ученых, опубликованных в 2017 году [13]. В дальнейших исследованиях, продолженных Lin с соавт. (2020) [29], аналогичная связь была установлена для зависимости от онлайн-игр. Механизм возникновения зависимого поведения в обоих случаях был одинаков и объяснялся опосредованным влиянием девиантной принадлежности к сверстникам. Однако Lin с соавт. показали, что воздействие эффекта не было линейным и зависело от собственного контроля подростка. Молодые люди с низким уровнем самоконтроля нуждались в надзоре со стороны взрослых, отсутствие которого предсказывало девиантную принадлежность. В то время как у подростков с достаточным уровнем самоконтроля не происходила интеграция в девиантные группы даже при отсутствии контроля со стороны родителей.

Показано, что с возрастом эффект воздействия семейного окружения на зависимое поведение у подростков снижается, и на первый план выходит влияние подростковой среды. Так, в одном из европейских исследований, проведенных в Испании [2], изучалось влияние привязанности к родителям на симптомы зависимости от социальных сетей (фэйсбук) у младших и старших подростков (11-17 лет). Установлено, что для младших подростков отношения с родителями были очень важны, а нарушения детско-родительских отношений (игнорирование, непринятие, конфликт) увеличивали зависимость от социальных сетей. В то время как для старших подростков наиболее актуальными были отношения со сверстниками, и именно данный вид нарушений оказывал влияние на увеличение зависимости. Данное исследование демонстрирует, что в соответствии с законами возрастной психологии, влияние родителей и сверстников приобретает разную силу в младших и старших возрастных группах, что касается формирования зависимости от социальных сетей.

Влияние семьи может выступать как в роли фактора риска, так и защитного фактора, что подтверждается рядом исследований. Показано, что семейная сплоченность, позитивные внутрисемейные отношения, хорошие отношения подростка с родителями, отсутствие семейных конфликтов и адекватный родительский контроль обеспечивают защиту от формирования онлайн зависимости [17,41].

Таким образом, качество семейных отношений, сплоченность семьи и эмоциональный контакт оказывают существенное влияние на частоту использования Интернета у детей и подростков. Это влияние опосредуется через развитие определенных черт характера, которые либо способствуют усвоению социальных норм и правил, либо приближают зависимое поведение. Основная роль в профилактике ИЗ принадлежит адекватному стилю семейного воспитания, включающему баланс между эмоциональной поддержкой и оптимальным родительским контролем, формирующим самоконтроль, автономию и самостоятельность у подростка.

1.2. Влияние школьных факторов на формирование интернет зависимого поведения у подростков (Семенова Н.Б.):

Влияние школьных факторов в появлении ИЗ у подростков изучено в меньшей степени. Известно, что о основным школьным факторам, влияющим на формирование здоровья детей и подростков относится школьный климат. Школьный климат складывается из многих составляющих – сплоченности или разобщенности классного коллектива, доброжелательности или враждебности педагогического состава и других. Позитивный школьный климат включает нормы и ценности, которые создают и поддерживают чувство физической, эмоциональной и социальной безопасности, способствуют личностному развитию учащихся.

Что касается влияния школьного климата на ИЗ, то недавно проведенные проспективные исследования [30] показали, что благоприятный школьный климат способствует групповой сплоченности и принадлежности к сверстникам. Это играет важную роль в формировании психологической безопасности и, в конечном итоге, снижает риск ИЗ у подростков.

Негативный школьный климат приводит к противоположным результатам и часто ассоциирован с патологическим использованием интернета у учащихся [48]. Механизм данной ассоциации Zhai с соавт. объясняют появлением симптомов депрессии вследствие групповой разобщенности, что потенцирует риск формирования ИЗ. Также обнаружена связь негативного школьного климата с зависимостью от компьютерных игр. Китайские ученые [46] объясняют это развитием чувства одиночества у учащихся.

Стремление к компьютерным играм в данном случае более выражено у подростков с низкой волевой саморегуляцией. Полученные результаты подчеркивают, что развитие эмоциональных нарушений – чувства одиночества или депрессии – являются потенциальным связующим звеном между неблагоприятным школьным климатом и патологическим увлечением подростков интернетом.

Еще один механизм, объясняющий связь между разобщенностью школьного коллектива и проблемным использованием интернета был раскрыт Li с соавт. [28]. В своих работах авторы показали, что низкая включенность подростков в школьное сообщество способствует интеграции в другую социальную среду, которая часто бывает девиантной. Показано, что тенденция к девиантной принадлежности к сверстникам выше у подростков с низким самоконтролем.

Ученые из Китая [38] считают, что влияние неблагоприятного школьного климата на развитие ИЗ может определяться неадаптивным стилем совладающего поведения, который потенцирует эффект влияния стрессовых школьных событий, увеличивая риск формирования зависимости.

Изучена роль враждебного отношения со стороны педагогов на увеличение риска патологического использования интернета [12] и игровой зависимости [45]. Механизм этой связи был раскрыт группой ученых из Испании [12], которые показали, что враждебное отношение педагога способствует формированию у подростка неадаптивной временной перспективы и фаталистического отношения к будущему. Авторы пришли к выводу, что для предотвращения ИЗ необходимо повышать самооценку и уверенность подростка в личном потенциале путем позитивного взаимодействия с учителями и признания достижений учащегося в учебном процессе. В то же время, доброжелательное отношение со стороны педагогов в сочетании с поддержкой автономии у учащихся являются важными защитными факторами от игровой зависимости, а удовлетворение основных психологических потребностей и участие школы являются основными посредниками в этой ассоциации [47]. Дети и подростки могут испытывать враждебное отношение не только со стороны педагогов, но и со стороны учащихся. Показано, что буллинг / кибербуллинг со стороны сверстников является значимым фактором риска для развития игровой зависимости [45].

Низкая академическая успеваемость также ассоциирована с ИЗ, в частности, с зависимостью от компьютерных игр. Однако низкая успеваемость – это не единственная проблема у зависимых подростков. В исследованиях, проведенными европейскими учеными [5,42], было показано, что у таких подростков также отмечаются проблемы в семье, они несут бремя психопатологических проблем, у них формируются такие особенности характера как сенситивность и неуверенность, отмечаются нарушения в сфере межличностных взаимоотношений, отсутствуют друзья. Все это свидетельствует о множественных факторах риска, которые приводят к зависимости от интернета у подростков, и многочисленных проблемах, которые ее сопровождают.

Таким образом, имеются исследования, подтверждающие, что многие подростки с интернет-зависимостью испытывают неблагоприятное влияние факторов внешней среды. Это снижает их адаптационный потенциал и затрудняет дальнейшую социальную адаптацию.

Цель исследования: Изучить распространенность и особенности контент-структуры онлайн-поведения у школьников Тывы.

2. Материалы и методы исследования

Объектом исследования были случайные выборки школьников 11-18 лет (мальчиков и девочек) – учащихся 7-х школ г. Кызыла – административного центра Республики Тыва и одной школы поселка городского типа Кызыльского района. Скрининг проводился с декабря 2020 г. по май 2021 г. Общее число обследованных, заполнивших опросник Чена, опросник игровой зависимости и зависимости от социальных сетей, составило 1700 человек. Средний возраст обследованных 13,5±1,6 лет. Распределение обследованных по школам представлено в таблице 1.

Таблица 1.

Распределение обследованных школьников по учебным заведениям

В своем исследовании мы применяли терминологию, используемую при проведении международных медико-социальных исследований особенностей онлайн-поведения в подростковых и молодежных популяциях [14,15], согласно которым выделяется три вида онлайн-поведения: 1) адаптивное пользование интернетом (АПИ), при котором имеется минимальный риск интернет зависимого поведения; 2) неадаптивное пользование интернетом (НПИ), при котором имеется склонность к возникновению интернет зависимого поведения; 3) патологическое пользование интернетом (ППИ), при котором имеется выраженный и устойчивый паттерн интернет зависимого поведения, или интернет-зависимость (ИЗ).

Для верификации вида онлайн поведения подростков применялась международно принятая шкала интернет-зависимости Чена (CIAS) [10], адаптированная В.Л. Малыгиным и К.А. Феклисовым [1]. Критериями наличия ППИ или интернет-зависимости были значения суммарного CIAS-балла по шкале Чена ≥ 65 баллов, при величине данного показателя в диапазоне 27-42 балла верифицировали отсутствие интернет-зависимости (или АПИ), при величине 43-64 балла – констатировали наличие неадаптивного пользования интернетом (НПИ).

Опросник Чена состоит из 26 вопросов и включает в себя 5 оценочных шкал:

1. Шкала компульсивных симптомов (Com) – невозможность преодолеть желание войти в Интернет.   

2. Шкала симптомов отмены (Wit) – чувство дискомфорта, если приходится прекратить пользоваться Интернетом на определенный период времени.

3. Шкала толерантности (Tol) – заметное возрастание количества времени, которое нужно провести в сети Интернет, чтобы достичь удовлетворения.

4. Шкала внутриличностных проблем и проблем, связанных со здоровьем (IH) – периодические или постоянные физические, социальные или психологические проблемы, которые вызываются использованием сети Интернет.

5. Шкала управления временем (TM) – невозможность контролировать длительность времени пребывания в Интернете, что приводит к недосыпанию, нарушению питания, чувству усталости днем.

Определение контент-структуры онлайн-поведения:

В структуре потребляемого контента выделяли следующие виды: игровую зависимость, зависимость от социальных сетей, смешанную интернет-зависимость (наличие одновременно игровой зависимости и зависимости от социальных сетей) и недифференцированную интернет-зависимость (подростки с ИЗ, подтвержденной величиной суммарного CIAS-балла по шкале Чена ≥ 65, не имеющие игровой зависимости, зависимости от социальных сетей, но с преобладанием других видов онлайн-деятельности).

Наличие игровой зависимости у подростков определялось с использованием русскоязычной версии опросника для оценки игровой зависимости «Game Addiction Scale for Adolescents» (Jeroen S. Lemmens, Patti M. Valkenburg & Jochen Peter, 2009) [27]. Согласно протокола оценки игровой ИЗ выделяли строгие критерии (если на любые 4 (или более) из 7 вопросов подросток ответил – «часто» или «очень часто») и не строгие (или мягкие) критерии игровой зависимости (если на любые 4 (или более) из 7 вопросов подросток ответил – «иногда», «часто» или «очень часто»).

Оценка наличия или отсутствия зависимости от социальных сетей осуществлялась по опроснику «The Social Media Disorder Scale» (R. van den Eijnden et al., 2016) [40]. Критерии наличия зависимости от социальных сетей – зависимость есть, если на любые 5 (или более) из 9 вопросов опросника подросток ответил «Да».

Сравнительный анализ распространенности различных видов онлайн поведения и контент-структуры интернет-зависимости проведен нами в общей выборке обследованных подростков, а также в группах, сформированных с учетом этнической принадлежности: 1 гр. – тувинцы, 2 гр. – русские. Этническая принадлежность обследованных оценивалась по национальности обоих родителей (мама и папа – оба тувинцы, мама и папа – оба русские). Из статистического анализа исключались не корректно заполненные опросники, в которых были даны ответы не на все вопросы.

Статистическая обработка полученных данных проведена методами непараметрической статистики в программе «Statistiсa 12». Результаты анализа представлены в виде % доли и границ доверительного интервала, оцененного по методу Уилсона (Wilson) с использованием онлайн-калькулятора. Уровень значимости различий (р) для бинарных признаков оценивался по критерию χ2 Пирсона (chi-squrae Pearson). Различия между группами считались статистически значимыми при достигнутом уровне p ≤ 0,05. При описании статистических показателей указывалось абсолютное значение Pearson χ2 и статистическая значимость различий (р).

3. Результаты собственных исследований

3.1. Частота встречаемости различных видов онлайн-поведения у школьников Тывы различной этнической принадлежности

В таблице 2 представлены результаты статистического анализа данных изучения распространенности различных видов пользования интернетом у школьников Кызыла, полученных в ходе скринингового исследования.

Таблица 2.

Частота встречаемости различных видов онлайн-поведения во всей обследованной выборке школьников г. Кызыла (п=1696)

Установлено, что частота встречаемости патологического пользования интернетом (ППИ) или интернет-зависимости составляла 14,3%, половина всех обследованных отличались неадаптивным пользованием интернетом (НПИ), свидетельствующем о вероятном риске развития того или иного вида интернет-зависимости (игровой, зависимости от соц. сетей, смешанной или недифференцированной), и только 34,4% школьников характеризовались адаптивным онлайн-поведением.

Распределение школьников разных образовательных учреждений Кызыла, обследованных в рамках скрининга, в зависимости от особенностей пользования интернетом иллюстрирует таблица 3.

Таблица 3.

Частота встречаемости различных видов онлайн-поведения у школьников разных учебных заведений г. Кызыла

Нами проведен сравнительный анализ частоты встречаемости различных видов онлайн-поведения у 1554 школьников в зависимости от их этнической принадлежности, полученные результаты представлены в таблице 4.

Таблица 4.

Частота встречаемости различных видов онлайн-поведения у школьников Тывы в зависимости от этнической принадлежности

Установлено, что тувинские школьники отличались большей частотой неадаптивного и патологического (интернет-зависимого) пользования интернетом, статистически значимо выше у них была, в целом, и распространенность дезадаптивного (НПИ+ППИ) онлайн-поведения. И, наоборот, в группе русских школьников чаще регистрировались онлайн-пользователи с адаптивным сетевым поведением.

3.2. Контент-структура онлайн-поведения у школьников Тывы (наличие различных видов интернет-зависимости)

В программу проводимого нами исследования в качестве одной из задач было включено изучение структуры потребляемого школьниками контента или вида интернет-зависимости.

Результаты статистического анализа частоты встречаемости видов интернет-зависимого поведения в общей выборке обследованных школьников иллюстрирует таблица 5.

Таблица 5.

Контент-структура интернет-зависимости во всей обследованной выборке школьников г. Кызыла (п=1696)

Наиболее частым видом кибер-аддикции была зависимость от социальных сетей – 13,8%, второе ранговое место занимали игровая – 5,2% и недифференцированная ИЗ – 5,8%, несколько реже регистрировалась у школьников смешанная ИЗ – 2,8%.

Результаты анализа частоты встречаемости различных видов интернет-зависимости в разных учебных заведениях, участвовавших в скрининге, представлены на рисунках 1-4.

Рисунок 1. Частота встречаемости игровой зависимости у тувинских школьников в различных школах г. Кызыла, в %

Рисунок 2. Частота встречаемости зависимости от социальных  сетей у тувинских школьников в различных школах г. Кызыла, в %

Рисунок 3. Частота встречаемости смешанной интернет- зависимости у тувинских школьников в различных учебных заведениях г. Кызыла, в %

Рисунок 4. Частота встречаемости недифференцированной интернет-зависимости у тувинских школьников в различных учебных заведениях г. Кызыла, в %

Представление о частоте встречаемости различных видов интернет-зависимого поведения школьников различных этнических групп (тувинцев и русских) дает таблица 6.

Таблица 6.

Контент-структура интернет-зависимости у школьников Тывы различной этнической принадлежности

В результате проведенного сравнительного анализа данных характеристик сетевого поведения выявлена тенденция к большей частоте встречаемости всех видов интернет-зависимости у школьников тувинской национальности в сравнении с их русскими сверстниками. Хотя имевшиеся различия не достигали уровня статистической значимости, исключение составила игровая ИЗ – она чаще регистрировалась у русских школьников, чем тувинских (табл. 6).

Заключение

Жизнь современного ребенка невозможно представить без интернета. Интернет используется как средство обучения и познания окружающего мира, как способ общения и взаимодействия, инструмент адаптации и самореализации, и т. п. Современный школьник все больше времени проводит в Сети. Наряду с предоставлением широчайших возможностей для познавательного и социального развития школьников все более широкое использование Сети Интернет влечет за собой рост рисков для эмоционального благополучия, психологического здоровья и социальной адаптации обучающихся.

Наряду с угрозами развития Интернет-зависимости, увлеченности детей играми в интернете, сегодня набирают обороты новые угрозы, свидетельствующие о целенаправленном разрушающем воздействии на незрелую психику школьников: это — вовлечение в экстремистские и иные опасные сообщества и группы, пропагандирующие агрессию, деструктивное поведение, и представляющие угрозу социальной адаптации и даже жизни детей и подростков. Высокие темпы распространения интернет-рисков и тревожные тенденции влияния интернет-активности на социализацию обучающихся показывают необходимость специальной психолого-педагогической помощи детям и подросткам в их преодолении и актуализируют проблему организации профилактической работы в данном направлении.

Список литературы:

1. Малыгин В.Л., Феклисов К.А. Интернет-зависимое поведение. Критерии и методы диагностики: Учебное пособие. М. МГМСУ; 2011. 32 с.
2. Badenes-Ribera L. Parent and peer attachment as predictors of facebook addiction symptoms in different developmental stages (early adolescents and adolescents) / L. Badenes-Ribera, M.A. Fabris, F.G.M. Gastaldi [et al]. // Addict. Behav. 2019. - Vol. 95. - №8. - P.226-232. doi: 10.1016/j.addbeh.2019.05.009
3. Ballarotto G., Adolescent Internet Abuse: A Study on the Role of Attachment to Parents and Peers in a Large Community Sample / G.Ballarotto, B. Volpi, E. Marzilli [et al.] // Biomed. Res. Int. 2018. - Vol. 8. – №4 - P.5769250. doi: 10.1155/2018/5769250.
4. Blinka L. Social constraints associated  with excessive internet use in adolescents: the role of family, school, peers, and neighbourhood / L. Blinka, N. Šablatúrová, A. Ševčíková [et al.] // Int. J. Public. Health. 2020. - Vol. 65. - №8. - Р.1279-87. doi: 10.1007/s00038-020-01462-8
5. Bonnaire C. Negative perceptions of the risks associated with gaming in young adolescents: An exploratory study to help thinking about a prevention program / C. Bonnaire, O. Phan // Arch. Pediatr. 2017. - Vol.24. - №7. - Р.607-617. doi: 10.1016/j.arcped.2017.04.006
6. Bonnaire C. Relationships between parental attitudes, family functioning and Internet gaming disorder in adolescents attending school / C. Bonnaire, O. Phan // Psychiatry Res. 2017. - Vol.255. - №9. – Р.104-110. doi: 10.1016/j.psychres.2017.05.030
7. Bussone S. Early-Life Interpersonal and Affective Risk Factors for Pathological Gaming / S. Bussone, C. Trentini, R. Tambelli [et al.] // Front. Psychiatry. 2020. - Vol.15. - №5. – Р.423. doi: 10.3389/fpsyt.2020.00423.
8. Cao H. Problematic Internet use in Chinese adolescents and its relation to psychosomatic symptoms and life satisfaction / H. Cao, Y.Sun, Y. Wan [et al.] // BMC Public Health. 2011. - Vol.14. - №11. – Р. 802.
9. Chen H.C. Association of Internet Addiction with Family Functionality, Depression, Self-Efficacy and Self-Esteem among Early Adolescents / H.C. Chen, J.Y. Wang, Y.L. Lin [et al.] // Int. J. Environ. Res. Public Health. 2020. - Vol.17. - №23. – Р.8820. doi: 10.3390/ijerph17238820
10. Chen S. Development of a Chinese Internet Addiction Scale and Its Psychometric Study / S. Chen, L. Weng, Y. Su [et al.] // Chin. J. Physiol. - 2003. - №45. – Р.279-94.
11. Chung S. Personal Factors, Internet Characteristics, and Environmental Factors Contributing to Adolescent Internet Addiction: A Public Health Perspective / S. Chung, J. Lee, H. Lee // K. Int. J. Environ. Res. Public Health. - 2019. - Vol.16. - №23. – Р.4635. doi: 10.3390/ijerph16234635
12. Díaz-Aguado M.J. Problematic internet use, maladaptive future time perspective and school context / M.J. Díaz-Aguado, J. Martín-Babarro, L. Falcón // Psicothema. -2018. - Vol.30. - №2 - Р.195-200. DOI: 10.7334 / psicothema2017.282
13. Ding Q. Perceived parental monitoring and adolescent internet addiction: A moderated mediation model / Q. Ding, D. Li, Y. Zhou [et al.] // Addict Behav. – 2017 - Vol.74. - №11. – Р.48-54. doi: 10.1016/j.addbeh.2017.05.033
14. Durkee T. Pathological Internet use and risk-behaviours among European adolescents / T. Durkee, V. Carli, B. Floderus [et al.] // International J. Envir. Res. Public Health. - 2016. - Vol.13. - №3. – Р.294. https://doi.org/10.3390/ijerph13030294
15. Durkee T. Prevalence of pathological internet use among adolescents in Europe: demographic and social factors / T. Durkee, M. Kaess, V. Carli [et al.] // Addiction. – 2012. - №107. – Р.2210–2222. https://doi.org/10.1111/j.1360-0443.2012.03946.x
16. Faltýnková A. The Associations between Family-Related Factors and Excessive Internet Use in Adolescents / A. Faltýnková, L. Blinka, A. Ševčíková [et al.] // Int. J. Environ. Res. Public. Health. – 2020. - Vol.17. - №5. – Р.1754. doi: 10.3390/ijerph17051754
17. Hwang H. The correlation between family relationships and brain activity within the reward circuit in adolescents with Internet gaming disorder / H. Hwang, J. Hong, S.M. Kim [et al.] // Sci. Rep. - 2020. - Vol.10. - №1. – Р.9951. doi: 10.1038/s41598-020-66535-3
18. Jeong H. A partial mediation effect of father-child attachment and self-esteem between parental marital conflict and subsequent features of internet gaming disorder in children: a 12-month follow-up study / H. Jeong, H.W. Yim, S.-Y. Lee [et al.] // BMC Public Health. - 2020. - Vol.20. - №1. – Р.484. doi: 10.1186/s12889-020-08615-7
19. Kaess M. Pathological Internet use among European adolescents: psychopathology and selfdestructive behaviours / M. Kaess, T. Durkee, R. Brunner [et al.] // Eur. Child Adolesc. Psych. – 2014. - Vol.23. - №11. – Р.1093-1102.
20. Kalaitzaki A.E. The impact of early parenting bonding on young adults' internet addiction, through the mediation effects of negative relating to others and sadness / A.E. Kalaitzaki, J. Birtchnell // Addict. Behav. - 2014. - Vol.39. - №3. – Р.733-736. doi: 10.1016/j.addbeh.2013.12.002.
21. Kim D.J. Internet game addiction, depression, and escape from negative emotions in adulthood: A Nationwide community sample of Korea / D.J. Kim, K. Kim, H.W. Lee [et al.] // J. Nerv. Ment. Dis. – 2017. - Vol.205. - №7. - Р.568-573.
22. Kim E. The association between aggression and risk of Internet gaming disorder in Korean adolescents: the mediation effect of father-adolescent communication style / E. Kim, H.W. Yim, H.Jeong [et al.] // Epidemiol Health. – 2018 - №40. – Р. 2018039. doi: 10.4178/epih.e2018039
23. Kircaburun K. Psychosocial factors mediating the relationship between childhood emotional trauma and internet gaming disorder: a pilot study / K. Kircaburun, M. Griffiths, J. Billieux // Eur. J. Psychotraumatol. - 2019. - Vol.10. - №1. – Р.1565031. doi: 10.1080/20008198.2018.1565031.
24. Ko C.H. Bidirectional associations between family factors and Internet addiction among adolescents in a prospective investigation / C.H. Ko, P.W. Wang, T.L. Liu [et al.] // Psychiatry Clin. Neurosci. - 2015. - Vol.69. - №4. – Р.192-200.
25. Lam L.T. Parental mental health and Internet Addiction in adolescents //Addict. Behav. – 2015. - Vol.42. - №3. – Р. 20-23. doi: 10.1016/j.addbeh.2014.10.033
26. Lam L.T. Risk factors of Internet addiction and the health effect of internet addiction on adolescents: a systematic review of longitudinal and prospective studies. Curr. Psychiatry Rep. - 2014. - Vol.16. - №11. – Р.508. doi: 10.1007/s11920-014-0508-2
27. Lemmens J.S. Development and validation of a Game Addiction Scale for Adolescents / J.S. Lemmens, P.M Valkenburg., J. Peter Media Psychol. - 2009. - Vol.12 . - №1. - Р. 77-95. http://dx.doi.org/10.1080/15213260802669458).
28. Li D. School connectedness and problematic internet use in adolescents: a moderated mediation model of deviant peer affiliation and self-control / D. Li, X. Li, Y.Wang [et al.] // J. Abnorm. Child. Psychol. 2013. - Vol.41. - №8. – Р.1231-1242. doi: 10.1007/s10802-013-9761-9
29. Lin S. The Association between Parental Psychological Control, Deviant Peer Affiliation, and Internet Gaming Disorder among Chinese Adolescents: A Two-Year Longitudinal Study / S. Lin, C.Yu, J. Chen [et al.] // Int J Environ Res Public Health. - 2020. - Vol.17. - №21. – Р.8197. doi: 10.3390/ijerph17218197
30. Liu Y. Perceived school climate and problematic internet use among Chinese adolescents: Psychological insecurity and negative peer affiliation as mediators / Y. Liu, D. Li, J. Jia [et al.] // Psychol. Addict. Behav. – 2021. - Vol.35. - №1 – Р.113-123. doi: 10.1037/adb0000684.
31. Ma S. Childhood Maltreatment and Mobile Phone Addiction Among Chinese Adolescents: Loneliness as a Mediator and Self-Control as a Moderator / S. Ma, Y. Huang, Y. Ma // Front. Psychol. - 2020. - №11. – Р.813. doi: 10.3389/fpsyg.2020.00813.
32. Nuutinen T. Computer use, sleep duration and health symptoms: a cross-sectional study of 15-year olds in three countries / T. Nuutinen, E. Roos, C. Ray [et al.] // Int. J. Public Health. – 2014. - Vol.59. - №4. – Р. 619-628.
33. Snyder S. The Effect of U.S. University Students' Problematic Internet Use on Family Relationships: A Mixed-Methods Investigation / S. Snyder, W.Li, J. O'Brien [et al.] // PLoS One. - 2015. - 10. - №12. – Р.0144005. doi: 10.1371/journal.pone.0144005.
34. Soulioti E. The relationship of internet addiction with anxiety and depressive symptomatology / E. Soulioti, V.Stavropoulos, S. Christidi // Psychiatriki. – 2018. - Vol.29. - №2. – Р. 160-171.
35. Sugaya N. Bio-psychosocial factors of children and adolescents with internet gaming disorder: a systematic review / N. Sugaya, T. Shirasaka, K.Takahashi [et al.] // Biopsychosoc. Med. - 2019. - №.13. – Р.3. doi: 10.1186/s13030-019-0144-5.
36. Takahashi M. Prevalence of pathological and maladaptive Internet use and the association with depression and health-related quality of life in Japanese elementary and junior high school-aged children. Soc. Psych. / M. Takahashi, M. Adachi, T. Nishimura [et al.] // Psychiatr. Epidemiol. - 2018. - Vol.53. - №12. – Р. 1349-1359.
37. Tan Y. Exploring associations between problematic internet use, depressive symptoms and sleep disturbance among southern Сhinese adolescents / Y. Tan, Y. Chen, Y. Lu, L. Li // Int. J. Environ. Res. Public Health. - 2016 - Vol. 13. - №3. – Р. 313.
38. Tang J. Prevalence of internet addiction and its association with stressful life events and psychological symptoms among adolescent internet users / J. Tang, Y. Yu, Y. Du [et al.] // Addict Behav. - 2014 - Vol. 39. - №3. - 744-747. doi: 10.1016/j.addbeh.2013.12.010
39. Throuvala M. The role of family and personality traits in Internet gaming disorder: A mediation model combining cognitive and attachment perspectives / M. Throuvala, M. Janikian, G M.riffiths [et al.] // J. Behav. Addict. - 2019. - Vol. 8. - №1. – Р.48-62. doi: 10.1556/2006.8.2019.05
40. van den Eijnden R.J.J.M. The Social Media Disorder Scale. Computers in Hum. / R.J.J.M. van den Eijnden, J.S. Lemmens, P.M. // Valkenburg Behav. - 2016. - №61. - Р. 478-487. https: //doi.org/10.1016/j.chb.2016.03.038.
41. Wartberg L. Relationships between family interactions and pathological internet use in adolescents: an review / L. Wartberg, A. Aden, M. Thomsen [et al.] // Z Kinder Jugendpsychiatr Psychother. - 2015. - Vol.43. - №1. – Р.9-17. doi: 10.1024/1422-4917/a000328
42. Wartberg L. Accordance of Adolescent and Parental Ratings of Internet Gaming Disorder and Their Associations with Psychosocial Aspects / L. Wartberg, M. Zieglmeier, R. Kammerl // Cyberpsychol. Behav. Soc. Netw. - 2019. - Vol.22. - №4. – Р.264-270. doi: 10.1089/cyber.2018.0456
43. Wu C.S.T. Parenting approaches, family functionality, and internet addiction among Hong Kong adolescents / C.S.T. Wu, H.T. Wong, K.F.Yu [et al.] // BMC Pediatr. - 2016. - №16. – Р.130. doi: 10.1186/s12887-016-0666-y
44. Yan W. The relationship between recent stressful life events, personality traits, perceived family functioning and internet addiction among college students / W. Yan, Y. Li, N. Sui // Stress Health. - 2013. - Vol.30. - №1. – Р.3-11. doi: 10.1002/smi.2490.
45. Yang X. Prevalence and Interpersonal Correlates of Internet Gaming Disorders among Chinese Adolescents / X. Yang, X. Jiang, P.K.-H. Mo [et al.] // Int. J. Environ. Res. Public. Health. - 2020. - Vol.17. - №2. – Р.579. doi: 10.3390/ijerph17020579.
46. 46.Yu C. School Climate, Loneliness, and Problematic Online Game Use Among Chinese Adolescents: The Moderating Effect of Intentional Self-Regulation / C. Yu, W. Li, Q. Liang [et al.] // Front. Public. Health. - 2019. - Vol.30. - №7. – Р.90. doi: 10.3389/fpubh.2019.00090.
47. Yu C. Predicting adolescent problematic online game use from teacher autonomy support, basic psychological needs satisfaction, and school engagement: a 2-year longitudinal study / C. Yu, X. Li, W. Zhang // Cyberpsychol. Behav. Soc. Netw. - 2015. - Vol.18. - №4. – Р.228-33. doi: 10.1089/cyber.2014.0385
48. Zhai B. Perceived school climate and problematic internet use among adolescents: Mediating roles of school belonging and depressive symptoms / B. Zhai, D. Li, X. Li [et al.] // Addict Behav. - 2020. - Vol.110. - №11. – Р.106501. doi: 10.1016/j.addbeh.2020.106501