АНТРОПОНИМИЧЕСКАЯ НОМИНАЦИЯ: МОДНЫЙ ОБЪЕКТ И ОБЫЧАЙ ЭТНОСА

АНТРОПОНИМИЧЕСКАЯ НОМИНАЦИЯ: МОДНЫЙ ОБЪЕКТ И ОБЫЧАЙ ЭТНОСА

Природина Ульяна Петровна

Вступление

Область именования, в рассматриваемом случае антропонимия, отличается динамичностью, поскольку в ней раскрывается взаимодействие разных социально обусловленных групп онимов; влияние культурной памяти и модных тенденций; актуализация тех или иных онимов по причине наличия у них некоторого стилистического содержания или развивающихся новых коннотаций и т.д. Человек существует «в языковом пространстве – в общении, в стереотипах поведения, зафиксированных в языке, в значениях языковых систем и смыслах текстов» [9, с. 7], поэтому его речевое поведение определяется не только языковой, но и дискурсивной компетенцией, знанием социокультурных стандартов вербального общения в разных сферах коммуникации и языковой культурой. Отсюда явление моды, в значительной степени детерминирующее использование антропонимов в различные исторические эпохи: мода создает разнообразие и многообразие культурных образцов поведения. В том числе и речевого, реализуя двойственную потребность человека в обществе: одновременно отличаться от других и походить на них.

§ 1. Антропоним – модный объект в номинации

Рассматривая в нашей работе антропоним в качестве модного объекта, обозначим, что мода на имена выполняет важные функции. Во-первых, демаркационную – «обозначение социально-групповых различий посредством приверженности определенным модным стандартам. Это обозначение фиксирует одновременно принадлежность к одним группам и отличие … от других [7, с. 156]. Во-вторых, нивелирующую – «размывание социально-групповых отличительных признаков вследствие того, что особенности отдельных социальных групп, некоторые их специфические культурные образцы становятся всеобщим достоянием» [там же]. Мода также реализует функции социализации, престижности, а изначально специфические культурные образцы могут стать со временем всеобщим достоянием, приобрести статус нормативных, что очевидно проявляется в сфере антропонимической номинации.

Мода – явление, выходящее за рамки общепринятого значения рассматриваемого понятия, сводящееся к массовой культуре, искусству, одежде. Оно достаточно применимо и к имени собственному. Так, Г. Зиммель проводит различие между модой и одеждой и представляет моду как важный социальный феномен, проявляющий себя во всех сферах жизни общества, в то время как одежда – всего лишь одна из этих сфер [27, с. 13]. Мода оказывает особое влияние на стремление человека достичь определенного уровня самоидентификации, является средством самоопределения личности в условиях социума. Мода, выступая одной из форм коммуникации, способствует экспрессивному выражению своего «я». По мнению Э. Гийома, «формируя свой внешний облик, индивидуум занимает некую позицию по отношению к другим, а также и к себе самому. В этих условиях мода – один из доступных человеку способов стать самим собой» [4, с. 231].

Мода на имена представляется явлением объективным, которое «нельзя ни отменить, ни запретить» [31, с. 76]. Мода на имена обладает таким же характером, как мода на живопись, литературные произведения; она представляет собой результат влияния и взаимодействия языковых и внеязыковых факторов. Модное имя не обладает локальным характером – появляясь в одном месте, имя впоследствии имеет особенность выходить за границы употребления как территориальные, так и социальные [30, с. 42]. Л.В. Керова вслед за О.В. Леоновичем считает, что в моде проявляется общественный, а не индивидуальный вкус [19, с. 17; 10, с. 199]. Н.Ю. Володина к экстралингвистическим факторам, воздействующим на процесс имянаречения, относит национальные традиции, влияние исторических событий, общественно-политических процессов, моды, ситуации рождения [2, с. 106]. Л.С. Красноперова [15, с. 11], О.В. Кисель [12, с. 358] связывают моду с факторами, определяющими выбор имени.

В ходе изучения антропонимических систем разных культур, среди прочего, встречаются следующие характеристики имени: традиционное, исконное, старинное, популярное, редкое, распространенное, лидирующее, красивое, уникальное, современное, гендерно-нейтральное, необычное, модное и др. Современные печатные издания, Интернет-ресурсы предлагают родителям новорожденных списки / перечни имен, содержание которых определяется комбинациями: самые популярные, самые необычные, самые успешные, самые модные, красивые модные, невероятно модные имена.

О.В. Врублевская описывает ономастическую моду как «меняющиеся во времени стандарты выбора, изобретения и употребления имен собственных, интегрирующие массовые вкусовые предпочтения, которые доминируют в данном социуме». Исследователь определяет три фактора, обуславливающие указанные предпочтения (социальные, психологические интралингвистические); выявляет, что главные признаки модных имен и названий основаны на атрибутивных ценностях моды (универсальность, современность, демонстративность), представленные в свое время в рамках теоретической модели моды, созданной социологом А. Гофманом [3, с. 9]. И.В. Крюкова, применяя к антропонимам подобную модель моды, подтверждает, что такой подход предоставляет возможность обнаружить у антропонимов, однажды ставших популярными, признаки модного объекта (см. выше), в частности демонстративность, которая связана с установлением модных тенденций, проявляющихся в выборе редких, экзотических имен [16, с. 74–78].

Примечательны мнения А. Кторовой, Е.А. Прохоровой о причинах появления модных тенденций в антропонимической номинации. Так, А. Кторова утверждает, что «мода на имена возникает, когда какой-то антропоним, сметая все на своем пути, начинает использоваться в наименовании каждого пятого, десятого ребенка лингвистически и ономастически безграмотными родителями, глухими к звукам родного языка. Причины этого кроются в том, что понятие об антропонимике, то есть об именах человека, у обычного гражданина – скудны, примитивны, невежественны и абсолютно запутаны» [17, с. 112]. Е.А. Прохорова считает, что модное имя – это вопрос престижа, амбиций родителей, претензий на образованность и исключительность [23, с. 121].

Исходя из вышесказанного, можно утверждать, что мода, входящая в экстралингвистические факторы, определяющие динамичность антропонимических систем, считается одним из критериев, по которым осуществляется комплексный подход к выбору имени.

Обратимся к ряду исследований, посвященным проявлениям моды на личные имена в культурах разных стран.

Так, Т.А. Комова, С.И. Гарагуля, рассматривая английское личное имя в диахроническом и синхроническом аспектах, поднимают вопрос об именах массовой культуры. Особенности создания и экзистенции имен массовой культуры «усиливают рост их частотности и востребованность в современном антропонимическом узусе» [13, с. 110]. Распространение приобретают имена киноактеров, героев фильмов, исполнителей рок- и поп-музыки (Frank < Frank Sinatra, Kylie < Kylie Minogue и др.).

Л.В. Керова, изучая списки популярных имен в Великобритании и Германии, датируемые 2014 г., обозначает, что влияние моды на процесс имянаречения выражается в противоположных тенденциях: с одной стороны, увеличение концентрации именника, так как выбор родителей приходится на одно из самых распространенных имен для новорожденного, с другой, – выбор имени определяется желанием выделиться в социуме. В результате чего родители отдают предпочтение редкому / устаревшему (Alfold, Dasty, Deven, Alfred, Siegrid, Egon и др.) и оригинальному имени, порой вымышленному (Pepper, Apple, Pure) [10, с. 299].

К модным факторам в антропонимической системе немецкого языка Е.А. Прохорова относит имена монархов, подчеркивая факт того, что мода на имена в немалой степени формируется в подражание. Например, в Пруссии однажды считались модными имена Friedrich, Wilhelm; в Саксонии – August, Johann, Albert; в Австрии – Joseph, Leopold, Maximilian. Важную роль на становление и развитие моды на имена оказывали герои литературных произведений [23, с. 121]. Похожие тенденции в отношении моды на имена, распространяемой монаршими особами, можно было обнаружить в былые времена в Венгрии. Так, в ХIX в. среди представителей дворянства, подготавливающих революцию и освободительную войну 1848–1849 гг., стали популярными имена бывших венгерских князей и королей Arpád, Zoltán, Béla, Csaba, Attila [1, с. 91]. В этом отношении шведская антропонимическая система не является исключением. Например, королевская династия была образцом для подражания в том, что касается выбора имени. Рождение принца Бертиля (Bertil) в 1912 г. основало моду на его имя, и в 20–30-е гг. ХХ в. многие родители нарекали детей этим именем. Имена принцесс Margaretha (1934), Birgitta (1937), Désirée (1938), Christina (Кристина) (1943) также послужили популяризации этих имен среди жителей Швеции.

В испанской культуре в конце ХIX в. модные тенденции на имена определялись политическими убеждениями. Среди традиционалистов были популярны королевские имена Carlos и Margarita, среди последователей Балдомеро Эспартеро – имя Baldomero. В конце ХX в. в списке модных имен зафиксированы оказались имена правящей королевы и инфант: Sofia, Elena, Christina [25, с. 48].

Примером массового подражания в русской культуре наречения служило однажды имя Светлана. Популярность оно приобрело благодаря одноименной балладе В.А. Жуковского. Первоначально женское имя Светлана было запрещено церковью по причине отсутствия имени в святцах. Священнослужители предлагали родителям имена из святцев, близкие к имени Светлана этимологически, в частности имена Фотиния, Фотина, образованные от др.-греч. φῶς, род. п. φωτός, т.е. ʻсветʼ. Однако имя Фотиния не отличалось популярностью, так как в художественной литературе его носили чаще всего служанки, в то время как имя Светлана стало быстро распространяться в дворянской среде. Активное употребление имени Светлана наблюдалось в 30-е гг. XX в. после того, как И.В. Сталин назвал этим именем свою дочь [36, эл. ресурс]. Мода на имена в СССР также была сопряжена с известными историческими личностями. Так, имя Валерий стало популярным после беспосадочного перелета в Америку через Северный полюс (1937) летчика В.П. Чкалова. Несмотря на то, что настоящее имя летчика было Валерьян, а точнее – Аверьян. Или, в 1961 г. отмечалась особая популярность имени Юрий – в честь Юрия Гагарина, который первым покорил космическое пространство.

Действительно, модные имена в большей степени соотносятся с именами 1) монархов, инфантов, политиков; 2) героев литературных произведений и кинофильмов; 3) национальных героев; 4) знаменитых личностей (спортсменов, ученых, артистов, киноактеров, исполнителей рок- и поп-музыки и др.); 5) святых. При этом предпочтение могут отдавать именам необычного звучания и написания, названиям других ономастических разрядов и др., что впоследствии кристаллизуется в модные тенденции разных периодов. Так, например, в 2022 г. в Москве родился один мальчик, которого назвали именем Алтай, двух мальчиков – Енисей, и одного мальчика – Мирон Байкал [42, эл. ресурс]. Цянь Цзысинь, исследуя проблему современных тенденций в антропонимической системе китайского языка, обозначает, что в настоящее время при выборе имени некоторые родители отдают предпочтения необычным иероглифам и редким их формам «в погоне за элегантностью, редкостью и новизной», что позволяет избежать дублирования имени [32, с. 182]. Не исключено, что со временем вышеуказанные примеры и тенденции заинтересуют новаторов имен.

Рассматривая модные тенденции в процессе имянаречения, стоит обратить внимание на личные имена без родовых различий (гендерно-нейтральные имена, агендерные имена, имена общего рода, имена унисекс, имена со стертыми гендерными признаками), приобретающие все большую популярность в разных культурах. Изучая проблемы англоязычной антропонимии, Т.А. Комова, С.И. Гарагуля объясняют явление использования личных имен со стертыми гендерными признаками (англ. unisex name) ролью мужчины и женщины в обществе, желанием иметь необычное имя [13, с. 96–97]. О.А. Леонович указывает, что мода давать мужские имена девочкам возникла еще в эпоху позднего Средневековья и обусловлена набравшей силу традицией выбирать детям имена святых. Например, когда девочку нарекали Joan, то тем самым ставили ее под защиту Святого Иоанна. В жизни девочек звали Alexander, James, Nicholas и др., т.е. так же, как и мальчиков [20, с. 29]. Трансформация имени (мужское имя → женское имя) имеет давнюю историю, в результате которой мы имеем дело с женским вариантом имени. Причины популярности такого типа имен связаны с проявлением индивидуальности, с возможностью открыто заявить о своей ориентации. Появляются списки таких имен, иллюстрирующие эволюционные процессы в антропонимической номинации в разных языках, например, английские имена: Adrian, Amari, Ari, Ash, Aspen, Avery, Bay, Blake, Bobbie, Brooklyn и др. [41, эл. ресурс].

Гендерно-нейтральные имена требуют проведения этнолингвистического, социолингвистического анализа, фиксации в специальных справочниках, словарях. Нельзя не согласиться с мнением А.В. Суперанской о том, что имена людей развиваются по собственным законам, и очень часто их точное соответствие какому-нибудь слову не может быть установлено [29, с. 148–149]. В большинстве случаев желающие узнать о такого рода именах используют возможности Интернет-форумов, сайтов, где зачастую информация требует уточнения.

Шведские исследователи составили списки гендерно-нейтральных имен (шв. könsneutrala namn, unisexnamn), которые могут оказать помощь в выборе уникального имени не только представителю шведского этноса, но и любого другого. Так, К. фан Луик предлагает список из 59 подобных имен, правда, без указания их этимологии [35, s. 195]. С. Норберг представляет перечень 353 имен, отмечая происхождение каждого из них [34, s. 193–208]. В перечне С. Норберга представлены имена арабского происхождения (Abdel, Ala, Amine), китайского (Andrea, Cyd, Dion и др.), японского (Aoi, Kaede, Toyo и др.), кельтского (Evelyn, Logan, Nairne и др.) и т.д.

Ю.В. Горшунов, Е.Ю. Горшунова, рассматривая сленговые и разговорные обозначения представителей нетрадиционной ориентации, восходящие к антропонимам, а также аспект девиантного использования личных имен, имеющим результатом гендерную нейтрализацию имени, обозначают, что встречаются формы имен, употребляемые как по отношению к мужчинам, так и женщинам, например, Valentine, Leslie, Sam и др. По наблюдениям исследователей, гендерная нейтрализация затрагивает, как правило, краткие омонимичные формы имен: так, форма имени Chris коррелирует с мужскими именами Christian, Christopher и женскими Christiana/Christina, Christine; формы Jo и Joe с мужским именем Joseph и женским Josephine и др. Имя Winnie или Winny может относиться как к мужчине, так и женщине. Оно воспринимается как краткая форма одновременно нескольких женских имен: Edwina, Winnifred, Gwendolyn, Guinevere, Gwyneth, Wynne [6, с. 144].

Вопрос о вытеснении подобного рода именами ряда традиционных или распространенных имен из корпуса имен или активного употребления требует обсуждения. Ведь в ходе увеличения частотности употребления одних имен, уменьшается уровень употребления других. Возможно, гендерно-нейтральные имена, считающиеся оригинальными, необычными для восприятия, останутся лишь в списках модных или популярных имен разных культур на определенном этапе, без участия в процессе расширения корпуса традиционных имен, которые сохраняют больше память этноса, его культурно-историческое развитие, нежели мимолетные модные тенденции.

Традиционные имена могут быть модными, устаревшими, популярными. В то время как модные имена не всегда являются традиционными. Среди модных имен встречаются устаревшие, исконные, древние. В связи с этим возникает ряд вопросов. Может ли когда-нибудь модное имя стать традиционным, плотно «охватить» корпус имен? Равнозначны ли понятия популярный и модный в отношении имени? Отвечая на эти вопросы, считаем, что нельзя исключить процесс пополнения корпуса имен за счет модных имен, но не с каждым именем это возможно осуществить. Имя должно пройти стадию адаптации, прийтись по вкусу социуму, приобрести массовый характер, отличаться благозвучностью. Действительно, модные имена пополняют корпус, обогащают и расширяют его, тем самым развивают его, но при этом подобное явление порой носит временный характер. На одном этапе корпус имен обогащается одними модными именами, на другом – другими, что подтверждает цикличный характер моды. Среди модных зачастую встречаются необычные витиеватые имена, что, видимо, не позволяет им полностью «проникнуть» в корпус имен, поскольку оригинальность как в произношении, написании, значении не всегда способна охватывать массы. Идея создания оригинальных имен получает распространение в разных культурах. Должно, вероятно, пройти много времени, чтобы частотность необычного имени увеличилась, и оно перешло в ранг популярных и распространенных, а потом в категорию традиционных. Модное имя действительно может быть распространенным или популярным в том или ином городе, области, провинции и тд. в разные периоды развития общества, в то время как не каждое распространенное или популярное имя, на наш взгляд, всегда полностью приобретает «характер» модного имени.

§ 2. Антропоним в обычаях этноса: связь с современностью

Для раскрытия происхождения явления моды, обратимся к идеям А.Б. Гофмана, согласно которым, «исторически мода выросла из обычая». Регулятивная роль, характерная как для моды, так и для обычая, выражается в механизмах социальной регуляции поведения в соответствующих типах общества. Отмечается порождение обычаем и модой стереотипного характера культурных образцов. В то же время между обычаем и модой обознается больше различий, чем сходных черт. Так, одна из главных ценностей моды – современность, в то время как для обычая – это прошлое [7, с. 36–37].

Обычаи разных народов имеют отношение к антропонимической системе. А.В. Суперанская отмечает, что в некоторых семьях (обычай этот особенно распространен на Западе) было принято, выбирая имя новорожденному, наугад раскрывать календарь или прокалывать его булавкой с тем, чтобы остановиться на имени, помещенном на той странице, на которой будет заметен самый последний прокол [31, с. 78]. У славян однажды существовал и обычай выходить за ворота и спрашивать имя первого встречного или встречной. В этом случае нарекали новорожденного именем, какое называлось, так как считалось, что оно принесет ребенку счастье. Иногда имя скрывали или заменяли ложным в целях защиты от колдунов и злой силы. Или, например, с целью запутать бесов, советовали при крещении нарекать ребенка одним именем, а в жизни – другим. Не исключено, что некоторые обычаи, история которых уходит корнями в далекое прошлое, могут быть актуальными и в современном обществе, например, не называть новорожденного именем членом семьи, недавно ушедшего из жизни.

Примечателен однажды существовавший обычай аварцев центрального Дагестана, связанный с выбором имени для девочек. Во время родов приглашали человека, умеющего читать Коран, который он читал до их окончания. Если на свет появлялась девочка, а имя заранее не было оговорено, давали имя, соответствовавшее арабскому слову, на котором остановился чтец, прибавив к нему признак женского рода – «ат». Например: Рахимат – ʻмилосерднаяʼ, Салихат – ʻдоброе имяʼ, ʻблагодетельнаяʼ, Майсурат – ʻприносящая богатствоʼ и др. [22, с. 81].

Защита ребенка от болезней, недугов с помощью имени придает имени сакральное свойство, наделяет силой, особой магией. Так, у нанайцев человеку незамедлительно меняли имя, независимо от возраста, в случае смерти другого человека в данном селении, обладающего подобным именем. Выбирали другое имя ребенку по причине его тяжелой болезни. Иногда новое «отталкивающее», «отпугивающее» злых духов имя давали женщине, если у нее умирал ребенок [28, с. 220].

Однажды у монголов был широко распространен обычай замены первоначального имени на новое имя. Причиной этому служили неординарные обстоятельства, например, с выздоровлением после тяжелой продолжительной болезни, рассматриваемые как «перерождение» личности. Новое имя должно было ввести в заблуждение «злые силы», которые вызвали тяжелую болезнь [8, с. 214].

Согласно кхмерской традиции, если после обряда наречения именем ребенок болеет или плохо растет, родители нередко меняют индивидуальное имя, находя причину беды в «неправильном» выборе имени. В честь этого мероприятия устраивается церемония с приглашением буддийских монахов. Новое имя обычно выбирается с этимологическим значением «здоровый», «счастливый» [14, с. 188].

У суахили, как и у многих народов банту, в течение жизни человек мог несколько раз менять свое имя. Считается, что до достижения совершеннолетия или прохождения обряда инициации ребенок лишен настоящего имени. Имена детей до процедуры инициации рассматривались больше как шутливые прозвища Панья ʻмышкаʼ, Мапенго ʻщербатыйʼ, Кидагаа ʻрыбкаʼ и т.д., считающиеся наименованиями без родовых различий [11, с. 288].

А.И. Кузнецова, исследуя проблемы множественной номинации в ономастическом пространстве (на материале уральских языков), отмечает, что смену имен вызывают разные причины, не всегда одинаковые у представителей различных этносов. Так, присвоение второго имени ребенку может иметь несколько мотивировок. Чаще всего причиной изменения имени является желание родителей уберечь ребенка от несчастий; иногда меняют имя человеку после перенесенной им тяжелой болезни, чтобы она не повторилась. В этих случаях второе имя, в качестве которого обычно используются древние языческие имена, употребляется только в кругу семьи или односельчан (первое имя является официальным). У ненцев второе имя приходило на смену временному детскому имени по достижении ребенком 7 или 9-летнего возраста. Ненцы носили открыто свое взрослое имя до совершеннолетия, до свадьбы [18, с. 250–251].

Идея о смене имени зачастую идет вразрез с позицией о том, что поменяешь имя – изменишь судьбу. Ведь у многих народов существует или существовала в прошлом уверенность в тесной связи судьбы человека и его имени, что заставляло их очень серьезно подходить к выбору имени для новорожденного. В этом усматривалось не только приобщение его к культуре той социальной группы, в которой он родился, не только осуществление связи поколений, но и важное воспитательное начало [31, с. 19]. В дохристианской Скандинавии наречение именем сопровождалось особой процедурой. Имя считалось большой ценностью. Люди верили, что имя неразрывно связано с судьбой человека его носящего, и оно обладает магическими свойствами, поэтому давать его надо осмысленно. В связи с пониманием имени как оберега у скандинавов обнаруживается немало имен, которые давали в честь богов. В их состав имена богов были включены либо полностью, либо частично, с целью получения божественной защиты и покровительства [26, с. 280–281].

Многолетняя традиция шведов изменять состав антропонимической формулы, дополняя ее новыми компонентами, жива и продолжает развиваться. Отметим, что процесс включения новых имен в антропонимическую формулу сложен. Чем необычнее имя, не соответствующее определенным нормам, принятым в шведском обществе и закрепленным в Законе «Об именах» (1982, 2017) [33], тем больше возникает трудностей с его официальным признанием. В процессе утверждения имени может быть задействованы органы власти. Среди прочего речь идет о судах ленов (Länsrätt), суды первой инстанции в системе административных судов Швеции, апелляционных административных судах (Kammarrätt) и Высшем административном суде (Regeringsrätten) [21, с. 320–321].

Обратимся к Закону «Об именах» (1982), являющимся значимым инструментом, благодаря которому ряд заявлений шведов о внесении желаемых изменений в антропонимическую формулу не получают одобрения. Заявления, в которых отдаются предпочтения именам, не считающиеся благозвучными, состоящими из букв и цифр, заблаговременно обречены на неудачу. Так, административный суд первой инстанции Гётеборга в 1999 г. посчитал, что имя Lingon (шв. ʻбрусникаʼ) ассоциируется с чем-то съедобным и может причинить неудобство ребенку. В связи с этим объяснением не было разрешено дать такое имя ребенку. В 2002 г. административный суд первой инстанции в лене Эстергётланд не одобрил имя Tomhet (шв. ʻпустотаʼ), в 2003 г. – имя Skrot (шв. ʻлом, утильʼ). Однако существует вероятность, что спустя какое-то время необычные имена могут быть приняты. Так, в 1986 г. апелляционный административный суд Стокгольма отклонил просьбу родителей, чтобы их дочь унаследовала имя October (шв. ʻоктябрьʼ), в то же время в 2008 г. суд первой инстанции лена Вестерботтен посчитал возможным дать имя мальчику November (шв. ʻноябрьʼ).

Поступают заявления с просьбой включить букву в качестве одного из имен или сократить имя до одной буквы; добавить в антропонимическую формулу имя противоположного пола; одобрить имя, напоминающее фамилию (Halberstadt, Amundsen) и др. Так, административный суд второй инстанции Гётеборга в 1985 г. отклонил просьбу преобразовать имя Allan в первую букву алфавита A., как и в 1993 г. возможность превратить имя Tommy в букву T. В 1998 г. мужчине по имени Gunnar отклонили просьбу добавить в антропонимическую формулу женское имя Gunvor, в 2001 г. – пожелание заявителя присоединить к мужскому имени Kent женское имя Malin, несмотря на то, что многие знакомые обращались к мужчине по имени Malin. Рассматриваемые случаи, возможно, свидетельствуют о том, что человек расстается с именем с целью проявить свою индивидуальность, воплотить давние мечты.

А.А. Гольев, изучая вопрос об исторических и лингвокультурологических особенностях имянаречения в Эстонской Республике, отмечает, что в эстонской культуре без уважительной причины нельзя присваивать имя, если оно отличается сложным написанием или не соответствует общим правилам написания / произношения. Оним должен подходить для использования в качестве имени по общему языковому значению; соответствовать полу лица. Однако если родители проявят творчество в создании нового имени, например, соединив только гласные буквы (Eia, Aia, Õo), то «никаких преград для такого имени не существует» [5, с. 38].

Случаются и другие причины изменения как имени, так и фамилии, вызванные внешними факторами, связанные с процессами и событиями происходящими в отношениях между странами. Так, в 2022 г. за восемь месяцев 1365 русских жители Латвии поменяли в официальных документах имя, фамилию и национальность с целью освободиться от связи со славянскими корнями [37, эл. ресурс]. С целью возрождения национальных традиций в Таджикистане отмечается процесс дерусификации имен и фамилий [40, эл. ресурс]. В то же время переехавшие в Финляндию российские граждане стали чаще менять фамилии, чтобы коренные финны не испытывали трудностей с их произношением и записью [38, эл. ресурс], что свидетельствует об особой роли имени в межкультурной коммуникации.

Не исключаем необходимости отслеживания динамики в отношении внесения изменений в антропонимическую формулу. Как отмечалось выше, модные тенденции, традиции, социальные процессы определяют предпочтения индивида касательно имени. Порой процессы могут протекать стремительно, данные о которых репрезентируются по-разному.

Так, А.В. Суперанская указывает на то, что «русские меняют имена чрезвычайно редко, главным образом в тех случаях, когда ребенку при рождении дали неблагозвучное имя, вызывающее какие-либо неприятные ассоциации» [31, с. 4].

В свою очередь Ю.А. Рылов отмечает, что в последнее время в России участились случаи смены имени и фамилии. Наиболее частая причина, как обозначает исследователь, желание изменить судьбу. Так, один житель Воронежа Николай Петрович Гудков в течение года дважды официально поменял имя, отчество и фамилию, сначала на Никодима Всеслововича Манчигора, а затем стал именоваться Жизнь Всесловович Число, где компонент чи – мантра человека, Всесловович – все слова, сло – слово, жизнь – «самое жизненное слово». При этом сам обладатель такое имени считает, что новая антропонимическая формула благоприятно повлияла на его судьбу и спасла от болезней. Другой пример – житель Кемерово Валерий Иванович Козяйкин, поклонник Жириновского, сменил фамилию и отчество на фамилию и отчество своего кумира: Валерий Вольфович Жириновский [24, с. 18–19]. Или, например, в одном из номеров «Российской газеты» встречаем информацию о том, что статистика, собранная Министерством юстиции России, выявила неожиданную тенденцию: «все чаще наши люди стали менять имена». Причины этого явления носят бытовой характер, например, с целью уклонения от алиментов. Приведем другие примеры подобных случаев. Гражданин изменил фамилию, имя, отчество и стал именоваться как один известный писатель с целью публикации произведения литературы под новым именем. Жительница одного из регионов несколько раз меняла имя, пытаясь найти имя, подходящее ей «энергетически» [41, эл. ресурс].

Заключение

В ходе рассмотрения в антропонимической номинации личного имени как модного объекта обнаруживается общность взглядов на модное имя в разных культурах, выраженная в восприятии, выборе имени. Интерес представляют исследования, посвященные модным именам, выполняемые в русле социолингвистики, психолингвистики с целью получения данных общего и частного характера, применение которых имеет значение для проведения сравнительного анализа ономастических пространств разных культур. Изучение модных имен особо важно не только для получения представления об особенностях культурно-исторического развития общества, но и для выявления национальной специфики онимов. Иллюстрация связи обычая и моды на уровне антропонимической номинации демонстрирует «глубину» этнической культуры, изучение которой необходимо для выявления идиоэтнического своеобразия.

Список литературы:

1. Вереш П., Калман Б.Т. Венгры / П. Вереш, Б.Т. Калман // Системы личных имен у народов мира. – М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1986. – С. 89–93.
2. Володина Н.Ю. Современный именник: стратегия имянаречения / Н.Ю. Володина // Вестник Бурятского государственного университета. – 2009. – № 10. – С. 106–108.
3. Врублевская О.В. Языковая мода в русской ономастике / О.В. Врублевская: автореф. дис. ... д-р. филол. наук. – Волгоград, 2017. – 40 c.
4. Гийом Э. Жертвы моды? Как создают моду, почему ей следуют / Э. Гийом // пер. с фр. Н. Кисловой. – СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2010. – 272 с.
5. Гольев А.А. Имянаречение в Эстонской Республике: исторические и лингвокультурные аспекты / А.А. Гольев // Вестник АГУ. – 2021. – Выпуск 1 (272). – С. 35–40.
6. Горшунов Ю.В., Горшунова Е.Ю. Использование личных имен при обозначении представителей нетрадиционной сексуальной ориентации / Ю.В. Горшунов, Е.Ю. Горшунова // Материалы XXIV международной научно-практической конференции. Академическая наука – проблемы и достижения. North Charleston, USA, 12–13 октября 2020 г., LuluPress, Inc. – 2020. – C. 143–146.
7. Гофман А.Б. Мода и люди. Новая теория моды и модного поведения / А.Б. Гофман. – СПб.: Питер, 2004. – 208 с.
8. Жуковская Н.Л. Монголы / Н.Л. Жуковская // Система личных имен у народов мира. – М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1986. – С. 211–215.
9. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. – Волгоград: Перемена, 2002. – 477 с.
10. Керова Л.В. Влияние экстралингвистических факторов на выбор имен в современных английском и немецком именниках / Л.В. Керова // Научные труды КубГТУ. – 2016. – № 4. – С. 295–306.
11. Кирьянов В.И., Гиренко Н.М. Суахили / В.И. Кирьянов, Н.М. Гиренко // Система личных имен у народов мира. – М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1986. – С. 288–290.
12. Кисель О.В. Коннотативный аспект семантики личных имен / О.В. Кисель // Проблемы истории, филологии, культуры. – 2008. – № 19. – С. 356–362.
13. Комова Т.А., Гарагуля, С.И. Имя личное в англоязычном культурно-историческом пространстве: Учебное пособие / Т.А. Комова, С.И. Гарагуля. – М.: ЛИБРОКОМ, 2012. – 160 с.
14.  Косиков И.Г. Кхмеры / И.Г. Косиков // Система личных имен у народов мира. – М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1986. – С. 186–190.
15. Красноперова Л.С. Функционирование имени собственного в современном португальском языке / Л.С. Красноперова: дис. ... канд. филол. наук. – СПб., 2004. – 143 c.
16. Крюкова И.В. Научные подходы к исследованию модного имени / И.В. Крюкова // Логос ономастики. – 2018. – № 6. – С. 74–78.
17. Кторова А. Сладостный дар, или Тайна имен и прозвищ / Занимательные рассказы об именах, фамилиях и названиях в русской и иноязычной речи / А. Кторова. – М.: ООО «Гамма-Пресс 2000», 2002. – 208 с.
18. Кузнецова А.И. Проблемы множественной номинации в ономастическом пространстве (на материале уральских языков) / А.И. Кузнецова // Ономастика в кругу гуманитарных наук: Материалы междунар. науч. конф., Екатеринбург, 20-23 сентября 2005 г. – Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 2005. – С. 249–252.
19. Леонович О.А. В мире английских имен: Учеб. пособие по лексикологии для студентов лингвист. вузов и фак. ин. яз. и преподавателей сред. школ / О.А. Леонович. – М.: АСТ, Астрель, 2002. – 157 с.
20. Леонович О.А. Введение в англоязычную ономастику: учебное пособие / О.А. Леонович. – М.: КДУ, 2015. – 250 с.
21. Моргунова М.А. Государственное право Швеции / М.А. Моргунова. – М.: Норма, 2013. – С. 399.
22. Мусаева М.К. Выбор имени новорожденному: традиции и представления у народов Дагестана в XIX – нач. XX века / М.К. Мусаева // ACTA HISTORICA: труды по истории, археологии, этнографии и обществознанию. – 2018. – № 2. – С. 77–82.
23. Прохорова Е.А. Немецкая антропонимика как проблема современной лингвистики / Е.А. Прохорова // В мире научных открытий. – 2010. – № 4–12. – С. 120–122.
24. Рылов Ю.А. Сопоставительная антропонимика русского и романских языков: Учебное пособие / Ю.А. Рылов. – М.: ТЕЗАУРУС, 2010. – 274 с.
25. Рылов Ю.А, Корнева В.В., Шеминова Н.В., Лопатина К.В., Варнавская Е.В. Системные и дискурсивные свойства испанских антропонимов: монография / Ю.А. Рылов, В.В. Корнева, Н.В. Шеминова, К.В. Лопатина, Е.В. Варнавская. – Воронеж: Издательско-полиграфический центр Воронежского государственного университета, 2010. – 390 с.
26. Сванидзе А.А. Викинги – люди саги: жизнь и нравы / А.А. Сванидзе. – М.: Новое литературное обозрение, 2014. – 800 с.
27. Свендсен Л. Философия моды / Л. Свендсен // пер. с норв. А. Шипуновой. – М.: Прогресс-Традиция, 2007. – 256 с.
28. Смоляк А.В. Нанайцы / А.В. Смоляк // Система личных имен у народов мира. – М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1986. – С. 219–222.
29. Суперанская А.В. Имена: История и современность / А.В. Суперанская // Рос. акад. наук, Ин-т языкознания. – М.: Таус, 2007. – 272 с.
30. Суперанская А.В. Общая теория имени собственного / А.В. Суперанская // отв. ред. А.А. Реформатский. – М.: ЛИБРОКОМ, 2009. – 368 с.
31. Суперанская А.В. Имя – через века и страны / А.В. Суперанская // отв. ред. Э.М. Мурзаев. – М.: КомКнига, 2010. – 192 с.
32. Цянь Цзысинь Современные тенденции именования человека в китайской культуре / Цянь Цзысинь // Журнал «Современная наука: актуальные проблемы теории и практики». Серия «Гуманитарные науки». – 2022. – № 11–2. – С. 178–185.
33. En ny lag om personnamn. Betänkande av Namnlagskommittén. – Stockholm: Elanders Sverige AB, 2013. – 647 s.
34. Norberg S. Namnguiden. 3365 namn från världens alla hörn / S. Norberg. – Malmö: Kakao förlag, 2011. – 219 s.
35. van Luik C. Stora boken om namn / C. van Luik. – Stockholm: Alfabeta Bokförlag AB, 2009. – 224 s.
36. Душечкина Е. Мессианские тенденции в советской антропонимической практике 1920–1930-х годов / Е. Душечкина // Toronto Slavic Quarterly. 2005. No 12. URL: http://www.utoronto.ca/tsq/12/dushechkina12.shtml (дата обращения: 15.01.2023).
37. Русские жители Латвии всё чаще меняют имена, фамилии и национальность // URL: https://eadaily.com/ru/news/2022/09/13/russkie-zhiteli-latvii-vsyo-chashche-menyayut-imena-familii-i-nacionalnost (дата обращения: 25.01.2023).
38. Филппула и Плеус: как русские в Финляндии меняют фамилии // URL: https://www.rbc.ru/spb_sz/01/04/2021/60657ebf9a79475bdd6d1ea4 (дата обращения: 20.01.2023).
39. В России изменили свои имена четверть миллиона человек // URL: https://rg.ru/2014/03/04/imena.html (дата обращения: 20.01.2023).
40. Борьба с суффиксами: почему в Таджикистане запретили русские фамилии // URL: https://iz.ru/1006638/igor-karmazin/borba-c-suffiksami-pochemu-v-tadzhikistane-zapretili-russkie-familii (дата обращения: 15.01.2023).
41. 50 английских гендерно-нейтральных имен («унисекс») // URL: https://statusname.ru/articles/lichnye-imena/50-angliyskikh-genderno-neytra/ (дата обращения: 15.01.2023).
42. Марс, Леонардо, Астра и Радуга: столичные ЗАГСы рассказали про необычные детские имена в 2022 году // URL: https://www.mos.ru/news/item/112245073/ (дата обращения: 15.01.2023).